Арбалетчики князя Всеслава

– Да какая разница? Вот ты сейчас куришь, например. А мы с Наташкой, между прочим, уже целую вечность не курили!

– Ну на, покури – говна не жалко.

– Вот именно – говна! Сам кури свой горлодер! Тебе по барабану, ты любишь крепкое курево, а о нас с Наташкой ты подумал?

– И как прикажешь о вас думать?

– Ну, вату из одуванчиков ты ведь изобрел? Кстати, что-то не очень-то она тебе и пригодилась. Мог бы и нормальные сигареты с фильтром изобрести!

– Адресок ближайшей бумажной фабрики не подскажешь?

– Мог бы и бумагу изобрести! И не только, кстати, для сигарет!

– Жюль Верн я тебе, что ли? Все сухой травой подтираются и не ноют, а ты у нас, значит, графских кровей?

– Сволочь ты, Макс! Ну тебя на фиг, ведь затрахал уже! – И ушла, яростно виляя нижними выпуклостями и пытаясь трясти верхними. Спасибо хоть – не на мостовой и не на шпильках, иначе – уверен, что перебудила бы всех цоканьем металлических набоек, гы-гы! Нет, насколько ж все-таки культурнее ведет себя Велия! Ага, обезьяна обезьяной! На себя бы поглядела, макака красножопая!

Утром я освобождал из рабства Нирула. Торжественно церемонию обставили, как положено. Ну, не совсем по турдетанскому обычаю, но я ж не турдетан, а неотесанный варвар, так что неизбежные «ошибки» все поняли правильно.

– Беру в свидетели богов и всех, кто стоит здесь! Этот человек, – я картинно возложил длань на плечо парня, – с сегодняшнего дня больше не раб! Я отпускаю его по собственной воле и объявляю, что он ничего не должен мне за это!

Потом он, проинструктированный заранее, повернулся ко мне лицом, а мы с Володей взялись за медную цепочку с биркой. У викингов при освобождении раба хозяин собственными руками разламывал ему ошейник, предварительно подпиленный в нужном месте. В этом мире рабские ошейники пока заведены только у римлян, а у Нирула висела на груди медная табличка с моим именем на цепочке, поэтому мы со спецназером решили скрестить обычай викингов с нашей армейской традицией перевода «духов» в «деды». «Дух» является на церемонию «уставным мальчиком» с наглухо застегнутым воротником – на старом ХБ еще и крючок был, а два «деда», всыпав ему положенных ремней, которые мы в данном случае опустили за ненадобностью, берутся за его ворот и дергают порезче, срывая на хрен и верхнюю пуговицу, и крючок. Пуговицу-то он, конечно, потом пришьет, а крючок ему больше не положен по сроку службы. Вот и мы с Володей таким же точно манером рванули цепочку Нирула, одно звено которой было предварительно подпилено, так что вышло эффектно и внушительно.

У викингов снятый с раба ошейник обычно топился в волнах фиорда – в знак того, что он никогда больше не вернется на шею освобожденного. Здесь моря поблизости не наблюдалось, зато имелась речка. Я взялся за концы цепочки и примерился раскрутить рабскую «инвентарную бирку» на манер пращи, дабы покартиннее метнуть ее в воду.

– Не надо, господин, – попросил вдруг мой вольноотпущенник.

– Уже не господин, – напомнил я ему.

– Бывший господин…

– Для тебя теперь – просто Максим. Так почему не надо?

– Если она не нужна тебе – отдай мне. Я переплавлю и отолью себе что-нибудь на память.

– Ну, держи, не жалко. Но зачем тебе память о рабстве?

– Не самая худшая память, господин… ну, то есть Максим. Всем бы рабам таких хозяев, как ты!

В тот же самый день его экзаменовали и на мастера. «Однажды осенью…» он вызубрил хорошо – хоть и уморительно коверкал слова, но обошелся без «шпаргалки». На славу вышла и его «экзаменационная» плавка, хотя и выяснилось это, конечно, не сразу, а лишь после термообработки – тоже важнейшая часть мастерства – и испытаний слитка. Только на этих испытаниях, когда молоток отлетал от пружинящего слитка, и закончился экзамен моего бывшего раба, после чего начальник рудника немедленно послал конного гонца в Кордубу.

– Послушай, учитель, – свежеиспеченный мастер все же предпочитал называть меня так, а не по имени, – я все-таки побаиваюсь – что, если я вдруг забуду заклинание и потеряю его запись?

– Хорошо, Нирул, я открою тебе самую сокровенную тайну металлургической магии. Она заключается… В чем бы ты думал? В том, что ее нет!

– Как же так? – промямлил озадаченный парень.

– А вот так. Хочешь знать, что ты «колдовал» над расплавом и слитком?

Когда я перевел ему «Однажды осенью…» на турдетанский – не дословно, но наиболее близко по смыслу, парень был в шоке.

– А как же боги?

– У богов достаточно своих божественных дел. Что им до мелкой возни простых смертных? Тебе много дела до копошения муравьев?

– И как же без них?