Арбалетчики в Карфагене

К счастью, наши испанские кони крупнее, сильнее и резвее нумидийских, и это сказалось сразу же. А потом сказалось и наше преимущество в вооружении. Надо отдать дикарям должное — они попытались организоваться и принять бой. Кто-то сменил убитого картечью главаря, по толпе прошла команда — это же степняки! Те же аппачи, млять, только без перьев! Ну, на перья-то нам насрать, главное — без луков и винчестеров. Дротиками-то они попытались нас встретить, но метать дротики умеют и испанцы. А потом пошла рукопашная кавалерийская рубка, в которой наши мечи, фалькаты, щиты и шлемы оказались решающим фактором. Мало у кого из нумидийцев были хоть какие-то годные для боя клинки, в основном деревянные дубинки, практически бесполезные против хорошо вооружённых профессионалов. У нас же кое-кто и "рогатое" савроматское седло успел освоить, а я ведь ещё и стременами обзавёлся при первой же возможности. Натянул повод, поднял коня на дыбы, привстал в стременах — и руби с оттяжкой на себя. Прямой клинок, правда, не очень-то для режущего сабельного удара приспособлен, но выгнутая вперёд фальката — тем более, а до настоящих сабель античный мир как-то не дорос. Да и хрен ли от них толку без полноценных сёдел и стремян? Но и фальката в руках умеющего с ней обращаться испанского ибера — оружие страшное, а верховой езде без седла и стремян они тоже обучены с детства, и отмахнуть бездоспешному противнику башку вместе с плечом и рукой для них — дело техники.

Вскоре, как и следовало ожидать, уцелевшие нумидийцы обратились в беспорядочное бегство, но разве уйдёшь на чахлом нумидийском коньке от испанского? Их ещё оставалось где-то между полусотней и сотней, точнее считать было некогда, и теперь мы просто гнали их, охватив полумесяцем, дабы не разбежались. Мне пришлось сдержать пыл наших испанских рубак, и удалось это лишь благодаря помощи Нистрака, поскольку большинство людей были его. Не здесь должны были окончить свои дни последние уцелевшие разбойники — тем более, что они пока-что ещё и не последние…

Если кто-то решил, что мы в этой маленькой долинке проводим основную операцию, то напрасно. Будь это так — тесть прислал бы мне в помощь не одну только сотню Нистрака, а как минимум ещё парочку, и с этими силами я и операцию проводил бы несколько иначе. Но в том-то и дело, что наша операция была вспомогательной, обеспечивающей более полный успех основной, а основную проводил Арунтий, и эта недоданная мне пара сотен требовалась там ему самому. Ведь по данным разведки нумидийцев отправилось в этот набег около полутора тысяч, и если против нас действовали три или четыре сотни, то против него, получается — более тысячи. У него, конечно, и у самого сил поболе нашего, да и не один он там воюет, но один хрен легко там не будет. Как раз туда мы и гоним остатки "своих" нумидийцев. Возглавившему набег племяннику Масиниссы тоже, надо полагать, нелегко, и от подкрепления в виде своего высланного против нас отряда он едва ли откажется. Вот мы и гоним к нему означенное подкрепление — то, что от него осталось, гы-гы! Ну и сами, само собой, в качестве сюрприза — ведь основным нумидийским силам тоже крайне нежелательно позволить разбежаться. Совсем другие у нас с тестем планы на их судьбу…

А на равнине, куда мы выгнали преследуемых, развёртывалась совсем другая баталия, куда масштабнее только что выигранной нами. Мы подоспели как раз к тому моменту, когда испанская конница Арунтия практически отрезала противостоящим ей нумидийцам пути отхода. Оставалось лишь узенькое горлышко, через которое мы загнали в мешок "своих" бандитов и которое затем заткнули, замкнув конное полукольцо.