Арбалетчики в Карфагене

— Да, большую часть вашего отряда я собираюсь разослать по загородным поместьям. Но вот вы сами с вашими умными головами нужны мне здесь. Стрелять, колоть и рубить у меня есть кому и без вас, мало будет — ещё найму, а вы умеете придумывать то, чего нигде ни у кого нет, и так, как никто нигде не делает. И знаете много чего такого, чего здесь никто не знает. Особенно — вы двое. В Гадесе Тордул рассказал мне, как вы вдвоём разгадали загадку с похищением Криулы и детей и этим облегчили поиск и погоню. Я не умаляю ваших заслуг в бою и не забываю о них, но это — важнее. Таких людей у меня мало, а загадок, требующих незаурядного ума — много. И те люди, что у меня есть, с некоторыми из них справиться не могут.

— И каковы же эти загадки, досточтимый? — хоть "на картошку" нас отправлять и не спешат, следовало всё-же подстраховаться, продемонстрировав нанимателю правильность его решения.

— Ну, не всё сразу! — усмехнулся Арунтий, — Хотя… Ладно, вот вам одна из них. Из Гадеса отец присылает мне одну траву, которую кое-кто здесь покупает у меня оптом за хорошую цену. Но это чистый торговец, посредник, который вряд ли использует её сам. Скорее всего, он её где-то кому-то перепродаёт, и гораздо дороже. Но где и кому? Этого мне выяснить так и не удалось. Люди, которых я засылал к нему разузнать, с этой задачей не справились, двое вообще погибли, а те из людей перекупщика, которых удалось подкупить, сами ничего не знают.

— А что за трава? Для чего используется? — быка явно следовало брать за рога, и я решил не мешкать. Не разгадаю — так хоть служебное усердие продемонстрирую.

— Если в её отваре выварить шерстяную ткань, то её потом долго не трогает моль. Но для дешёвой ткани это дорого, а дорогую покупают те, у кого есть рабы для ухода за ней.

— Ценная трава… А она точно из Гадеса? Почему я ничего не слыхал там о ней? Может быть, она откуда-то из другого места, а привозится через Гадес?

— Может быть и так — какая вам разница? Откуда она приходит ко мне, я знаю и без вас. С вашей помощью мне хотелось бы выяснить, куда она уходит от меня. Если справитесь — награжу по царски.

— Хорошо, досточтимый. Откуда ты берёшь свой товар — не наше дело. Но нельзя ли нам взглянуть на него?

— Это можно, — согласился наш наниматель, — Если вы займётесь этой задачей — вы должны знать, как эта трава выглядит.

По его знаку раб-слуга вышел и вскоре вернулся с образцами — кроме сухой травы с характерными широкими листьями, были ещё и сухие листья какого-то дерева, похожие на лавровые, только мельче. И если я сам внимательно пригляделся и даже незаметно принюхался к широколиственной траве, то наш испанский мент, как я заметил боковым зрением, больше интереса проявил к древесным листьям.

— Табак? — спросил я его по-русски, имея в виду траву.

— Да, это табак. А вот это — мне почему-то сильно кажется, что кока. Кокаин из неё делают…

— Я в курсе. Но не забывай, мы с тобой видим это впервые в жизни.

Повертев в руках образцы и того, и другого, с видом старательного, но безучастного запоминания, я перешёл на иберийский, на котором мы и общались с "досточтимым":

— Трава от моли — это вот это? А это ведь листья от какого-то дерева?

— Да, от моли вот эта трава, а листья для… гм… ну, некоторых других целей. Но их у меня покупает тот же посредник, что и траву, и их дальнейший путь мне тоже интересен.

— Мы подумаем над этим, досточтимый. Хайль Тарквинии! — я весело выбросил руку и прищёлкнул подошвами, отчего Васкес едва сдержал смех.

— А почему "хайль"? — не понял Арунтий, — Что это такое?

— А это наши соседи германцы так своих вождей приветствуют, а мы иногда подражаем им ради шутки. Но позволь и мне спросить, досточтимый, и не сочти за дерзость — почему тебя приветствуют по-римски? Я думал, в твоём окружении римлян не любят.

— Это наше, расенское приветствие. Своего у римлян почти ничего и нет. Сейчас они обезьянничают у греков, а раньше обезьянничали у нас. Вот и этот приветственный жест у нас собезьянничали. Да, мы не любим римлян, но с какой стати мы будем дарить им своё приветствие полностью?

Увлёкшись, наш наниматель выдал нам целую небольшую лекцию на тему "Этрурия — колыбель Рима, Рим — могила Этрурии", что мне и требовалось, дабы отвлечь его от деловой темы и возможных, связанных с ней, нежелательных для нас подозрений. После этого он нас отпустил обустраиваться, напомнив о необходимости улучшить свой хромающий финикийский и поскорее учить греческий.

— Ты точно уверен, что это были листья коки? — спросил я нашего испанца по-русски, когда мы уже шли по улице.

— Я ведь изучал наркотики и сырьё для их получения. Этому учат всех полицейских. Если это не кока, то что-то ОЧЕНЬ похожее на неё.

— Ну, если так — тебе виднее. Табак мы с тобой тоже опознали оба. И что получается?