Арбалетчики в Вест-Индии

— Кстати насчёт зеркала! Твоя тебе уже, конечно, нажаловалась на меня? — спросила меня Юлька, — Я ведь на денёк только просила, а получилось — неделю уже держим…

— Ну не получается быстро, — добавил Серёга, — Пока все подробности прорисуешь — сам видишь…

— Понял, не парься. Когда Велия мне рассказала, я же сразу въехал и разжевал ей, что этот «денёк» затянется минимум на месяц, а ещё вероятнее — вообще с концами. Мы с ней на следующий же день пошли и другое купили, так что это оставляйте себе и работайте с ним спокойно.

Самое смешное, что «изобретать» примитивную камеру обскуру нам так и не пришлось. Иначе хрен её знает, сколько бы мы до неё додумывались. Мы ведь поначалу сушили мозги над диапроектором, но обломились — для полноценного объектива требовалось две хороших оптических линзы, у меня же была только одна — из нашего современного мира, взятая из раскуроченного объектива кинопроектора, от которой я прикуривал. Местные же, которые мне сделал из горного хрусталя Диокл, при всём его мастерстве и старательности, даже у него выходили всё-таки кривоватыми — на подзорную трубу лучшие из них ещё кое-как с грехом пополам сгодились, но для точного оптического объектива не подходили категорически. Мы ломали головы, что тут можно придумать, когда как-то на прогулке увидели представление заезжих александрийских фокусников — ага, как раз с камерой обскурой, роль которой играла затемнённая палатка с маленьким отверстием в одной из её матерчатых стенок. Никакой навороченной оптики, просто дырка! За несколько медяков попали на «сеанс», въехали в принцип, казавшийся темным обывателям чародейством, и поняли, что это — путь к решению нашей проблемы. Но оказалось, что это только его начало. Зеркало тут нужно позарез. То, что изображение в камере обскуре перевёрнуто вверх ногами — хрен с ним, лишь бы перерисовывалось нормально, а готовый рисунок можно ведь потом и снова перевернуть. Но это если пейзаж, скажем, рисуешь, от которого не точность, а красота и художественная реалистичность требуется. Или, допустим, поясняющие текст рисунки из учебника — сложные, но не теряющие своего смысла при их зеркальном отображении. Ведь тут принцип-то какой? Местами меняются абсолютно все стороны спроецированного предмета или картинки. И в результате — даже после возвращения с головы обратно на ноги — получается именно зеркальное отображение, то бишь право с лево меняются местами. Пока Сёрега рисовал всякую полезную мелочёвку типа устройства той же «багдадской» батареи — это принципиального значения не имело. Но потом он добрался до карт, и не игральных, а георгафических. А кому, спрашивается, нужна такая географическая карта, у которой запад на востоке, а восток — на западе? Нет, чисто теоретически-то можно пользоваться и такой, но на практике — это же запросто мозги сломаешь всякий раз её мысленно переворачивать! Вот такую хрень как раз и помогает исправить расположенное наклонно хорошее зеркало. Меняя местами верх и низ изображения, оно оставляет на местах его бока, возвращая ему тем самым его прежний первоначальный вид. Отображённая на папирусе карта с экрана становится нормально читабельной, с правильным расположением сторон света. Хотя, на мой взгляд, гораздо проще было бы разместить всю эту систему не вертикально, а горизонтально…

— Макс, ты сам-то хоть понял, чего сказал?! — взвилась Юлька, когда я озвучил Серёге эту идею.

— А я как по-твоему собирался сделать? — отозвался тот, — Да только разве ж этой докажешь?

— Ещё не хватало! — Юлька даже традиционно руки в боки упёрла, — Это у тебя, Макс, хоромы, а мой и так-то половину комнаты занял своей порностудией!

— Ну, ты скажешь тоже — половину…

— Ну, четверть — куда ж больше-то? Это, между прочим, жилое помещение!

По моей прикидочной оценке камера не занимала и шестой части комнаты, не так уж и сильно, кстати, меньшей, чем в моих «хоромах», но Серёга прав — разве ж этой докажешь?

— А почему порностудия? — поинтересовался я исключительно для перемены темы. Подозрение-то у меня имелось — сам ради хохмы частенько говорил в компании не «сфотографироваться», а «спорнографироваться». Но оказалось, что и тут я попал пальцем в небо…

— А потому! Видел бы ты, чем он тут занимался, пока вы по заграницам катались! Самую настоящую порнуху рисовал! С натуры, представляешь? Вот с этой, — Юлька ткнула пальцем в заглянувшую на шум довольно симпатичную служанку, — А тебе что здесь нужно, бесстыжая?! Марш на кухню и не смей мне тут подглядывать!

— Прямо так уж и порнуху?

— Я проверял качество изображения с твоей линзой, — пояснил Серёга, которому я как раз перед отъездом в Нумидию и оставил её как раз для этой цели, — Ну и, чтоб интереснее было…

— Ага, чтоб интереснее было! Макс, тебе показать, в каком виде эта бесстыжая перед моим кобелем позировала?! — эта оторва даже изобразила попытку расстегнуть фибулы на плечах…

— Ты чего, охренела?! — выпал в осадок её благоверный.

— А почему бы и нет? Рабыне можно, а мне нельзя? Это с какой же стати, а?!