Арбат

Ни за какие блага в мире он не открыл бы тайны, что чеченцы планируют устроить на всем Новом Арбате автомобильную стоянку и дни лоточников сочтены. Он был ходячей арбатской энциклопедией, справочником «Кто есть кто?». И теперь он стал еще и проводником идей Руслана Бегтамирова и Мустангера, их ушами и глазами. Он больше не сотрудничал с ФСБ, но при встрече с майором Подосиновиковым и полковником Плюшкиным вежливо раскланивался. С Дмитрием Подхлябаевым они частенько пили пиво в баре у Ларионова и трепались о всякой ерунде. Даже Подхлябаев не знал, что Сюсявый теперь работает на Бегтамирова. Но о грядущем переустройстве Нового Арбата он знал.

22

Находясь каждодневно в кругу книжных забот, в нудной, изматывающей борьбе с чиновниками, с ментами, с азербайджанской мафией, порой не отдаешь себе отчета: в чем же состоит смысл твоей жизни, нужна ли она кому-то на этой бренной земле? Тебе ежедневно дают понять и справа, и слева, и сзади, и спереди, что ты лишний, ты мешаешь. Ты ежедневно испытываешь удары судьбы, ты получаешь десятки мелких шпыньков, болезненных уколов, ты ежишься под недовольными ухмылками чиновников, когда приходишь продлевать разрешение на торговлю, ты ощущаешь на себе хмурые взгляды фэсэошников и фээсбэшников, сотрудников ГРЭПА, ведающих подвалами. Для них ты здесь, на Арбате, обуза, ты кому-то стоишь поперек дороги и создаешь давку, а туннель на пути к счастью узок, туннель уже забит желающими достичь заветного выхода к свету, заветного местечка под солнцем. И чтобы тебя не раздавили в этом туннеле, не затоптали в давке на пути к счастью, к маленькому финансовому блаженству на час, на день, ты должен уметь делиться уже сейчас, в дороге, до выхода из туннеля. Если ты хочешь, чтобы тебя любили и встречали улыбками в полумраке этого туннеля, ты должен платить деньгами, нервами, биотоками, ты должен излучать непритворную радость при виде чиновников, ментов и сотрудников ФСБ, ибо улыбки — это тоже своего рода плата. Но можно осуществлять ее и в виде мелких подарков. Никто не откажется от бутылочки коньяка, коробки дорогих конфет, и в этом состоит маленькая, «дорожная» философия жизни всех особей, двигающихся по туннелю. А те, кому не повезло, еще толпятся у входа в этот туннель и ждут своего часа. И ты постоянно спрашиваешь себя: «А нужна ли тебе эта чиновничья любовь фээсбэшников? И как без нее обойтись?» А никак! И что уж говорить о любви, о сочувствии коллег по бизнесу! Мы все волею судьбы конкуренты и заложники Гермеса. Но тогда, может быть, стоит хоть рассчитывать на любовь или сочувствие читателей и писателей? Писателю сейчас живется очень тяжело. У пенсионеров есть хоть маленькое подспорье, а каково молодым? Каково тем, кто не умеет писать стрелялки? Житейские романы даже такого писателя, как Владимир Маканин, сейчас мало кого интересуют. Ему тоже живется нелегко. Многие писатели охраняют чужие дачи и живут на них просто за еду и сигареты. Работа идет, рукописи пишутся. Но платят нынче в редакциях копейки. За исторический роман «Охота Петра Второго» объемом 27 печатных листов, то бишь почти под семьсот машинописных страниц, Рок не получил в журнале «Московский вестник» абсолютно ничего, а в издательстве ему предложили триста экземпляров книги. Продать-то он продаст, раскупят охотники. Рок тридцать лет председатель охотколлектива в Московской писательской организации и сейчас готовит книгу «Знаменитые русские на охоте». Но надо же на что-то жить. И не от хорошей жизни он занялся уличной книжной торговлей, стоя на Арбате в летний зной и зимнюю стужу. Пишешь для души, для читателя. Это забава. Писательство сегодня не ремесло, а утеха, и плевать ему на главных редакторов. Рок не пишет на заказ. Помнится, в советские времена они заставляли его «разжижать» краски, сглаживать резкие углы, непременно вводить в произведение «дежурные образы».