Арбатская повесть

Одним словом, новые русские линкоры, уже успевшие причинить немцам множество неприятностей, становились для кайзеровского флота врагами номер один. Над тем, как их уничтожить, ломали себе головы не только лучшие умы в Главном немецком морском штабе, но и в кабинетах руководителей тайной войны против России.

Две недели мы утюжили на «Искателе» Черное море. Аквалангисты спускались на «Чесму» и «Фрунзе», обследовали под водой «Колхозник». А потом снова, сверив на карте курс, выправляли его на путь «Марии».

Море приветствовало нас веселыми майскими штормами. А потом из-за туч выглядывало вдруг солнце, и вода на отмелях становилась нежно-малахитовой и настолько прозрачной, что были видны даже колонии мидий, облепившие бесформенные остовы лежащих на дне кораблей.

На якорь мы стали у Ольвии, эллинского мертвого городка, который вот уже много лет раскапывается археологами.

Нашим гидом стала хрупкая белокурая девушка — сотрудник ольвийского музея, тотчас прозванная «мисс Ольвия».

Сколько бы ни прошло лет, я никогда не забуду ее, словно вышедшую из гриновских сказок: летящие по ветру волосы, бездонно-голубое небо над высокими мачтами.

Ребята с «Искателя» ныряли в теплую воду, поднимали на поверхность обломки древних амфор, заросшие ракушечником.

Я сидел на баке и размышлял, что, может быть, когда-нибудь и мне повезет. Расступятся, как эти волны, сумерки, скрывающие тайну гибели моей «Марии», и появятся на свет божий «черепки», из которых можно, соединив их, восстановить целое — утраченную более полувека назад правду.

Я был в отъезде, когда пришло письмо от моего старого и уважаемого друга Л. П. Василевского, датированное 1 августа 1973 года: