Арбатская повесть

Заманчиво, конечно, подумалось тогда, расспросить его о событиях давних лет. Только согласится ли он, отошедший от «мирских дел», на такую беседу? Да и захочет ли он иметь дело с советским писателем? Но в конце концов, речь ведь идет не о «политике» в чистом ее виде. И как человеку неужели отцу Роману безразличны причины гибели его бывших боевых товарищей?! Ведь он был боевым флотским офицером. Почему бы не рискнуть обратиться к нему с вопросами?..

Словом, решился я обратиться к посредничеству историка русского флота, сына бывшего командующего Сибирской флотилией, — В. М. Томичу, проживающему в Сан-Франциско.

«…Я буду благодарен за любую информацию, связанную с историей гибели «Императрицы Марии», — писал я Томичу, — которой отец Роман сочтет возможным поделиться. Думаю, что вопросы, о которых пойдет речь далее, не затронут ни его религиозных, ни гражданских чувств, поскольку имеют в виду «материи» чисто исторического свойства и характера. Не были бы Вы столь любезны, чтобы в свободное для Вас время в любой форме, которую Вы сочтете тактичной и возможной, побеседовать с отцом Романом…»

Через месяц от него пришел ответ:

«…Попытаюсь, хотя заранее, естественно, не могу в смысле успеха беседы ничего обещать».

Оставалось одно — ждать.

Еще через месяц — письмо:

«Отец Роман любезно согласился ответить на Ваши вопросы. Прилагаю дословную запись нашей беседы.

Томич.