Арбитражный десант

Иван Васильевич Рублев в одном костюме как-то боком, покачиваясь, вышел из подъезда, проскочил мимо поджидающего «Вольво» с дремлющим за рулем водителем и через арку выбрался на Пятницкую.

В этот утренний час Пятницкая лишь оживала. Готовились к открытию рестораны. Сонно подремывали без покупателей цветочники у метро «Новокузнецкая».

Рублев, не разбирая дороги, шел вперед, вытянув голову, будто бегун, накатывающий на финишную ленточку.

Редкие пешеходы при виде раздетого пожилого мужчины с полуприкрытыми глазами поспешно расступались, ловя обрывки бессвязных фраз:

– Благодушный! Все к черту! Всех! Всех, кто верил, кого зазвал… Кидала ты, кидала последний! Два года! Зачем? Кому? «На кой хрен ты нужен без денег», – как запомнил, воспроизвел Рублев слова Осипян, и спазм подступил к горлу.

Он взбежал на ближайшее крыльцо и прислонился к дубовой двери, над которой было выведено «Ресторан «Хаш Беш».

– Размечтался о кренделях. Манилов, да? Что Манилов? Старик похотливый. Любви он взалкал! А акции у тебя для этого имеются?! Деньги, чтоб дети любили, есть?

Он даже не заметил, как подошедший сзади Лобанов накинул на трясущиеся плечи дубленку. «Вольво», из которого он выскочил, остановился, прижавшись к обочине.

– Полно, Иван Васильевич! Что ты как ребенок! – Незаметно перейдя на «ты», Денис сощурился, чтобы не выдать подступившую жалость. – Чего в жизни не бывает? А то не знал, с кем связываешься! Шапку вот давай нахлобучим. Манана всунула. Баба, чего хочешь? Сперва взбрыкнула. А потом меня же звездюлями погнала, чтоб с тобой чего не случилось. А то хошь в больницу сгоняем! Кардиограмму сделаем.

– В больницу, Денис, в больницу! – Рублев поднял влажное лицо. – В самую что ни есть необходимую, – психиатрическую.

Он ухватил Лобанова за пуговицу:

– Всех таких в больницы сдавать надо. Чтоб окружающих дурью своей не заражали! Кто доверился, тех и подставил. Понимаешь? Другие-то, поухватистей, они свое урвали. Да хоть ты! На все своя такса. Добыл бумажку – изволь положить сто тысяч. И – выходит, что так и надо! А кто попорядочней, поскромней, те лохи! Детишки-то мои тоже половчей оказались!

Рублев с пугающим, заговорщическим видом замахал руками, подманивая Лобанова поближе.

– Главное, чего себе не прощу, – забормотал он. – Это что «Юный коммунар» своими руками, считай, на слом сдал. Сам, выходит, в упаковочке подарочной преподнес. Вот где дурость великая. Ну, чувства – это не в счет. То перемужествуем. Но по жизни-то, выходит, профукал. Не удержал. А я ведь слово мужское давал! Понимаешь ли ты!..

Он как-то всхрюкнул, пытаясь удержать подступившее рыдание. Но почувствовал, что не сдержится. Закрыв рот, метнулся в припаркованную машину, на переднее сидение, и – захлопнул дверь.

Денис, обойдя машину, выманил наружу шофера: не следует смотреть на плачущего мужчину.

– Господи, как же мне его жалко, – водитель, отслуживший у Рублева почти десять лет, замотал головой. – Никогда таким не видел. – Нехилого мужика ломанули, – думая о своем, согласился Денис. – Просто – конец эпохи!