Арбитражный десант

- Да нет, это не мой, это твой вопрос, - не дал договорить Суслопаров. - И если не хочешь, чтоб я по тебе при подчиненных прошелся... - У нас имеется конкретное предложение, которое мы планировали с Вами обсудить, - пришел на помощь своему президенту Дерясин. - Мы за это время как бы...

- Да чхал я! - оборвал его Суслопаров. - Еще один предложенец выискался. Собрались тут бездельники. Тебе сколько лет? - Причем тут?..Двадцать шесть, - буркнул Андрей. - Я в двадцать шесть скважины после Губкинского бурил. Чтоб своими руками мать-землю общупать. С исподнего. А ты тут ловко пристроился возле чужих денег погреться. Ишь - предложение у него! Ты мне украденное вынь да положь. Не затем я сюда пришел, чтоб трепотню вашу слушать!

- Тогда зачем? - сквозь зубы процедил бородатый. - Приперся сюда зачем, спрашиваю?

- То есть? - не сразу понял Суслопаров. - Чего-о? Ты вообще знаешь, тля, кому тыкаешь? Ты - кто?

- Конь в пальто, - представился незнакомец.

- Это... - Керзон сделал Лобанову страшные глаза. - Это, Игнатий Петрович, наш новый эксперт правления господин Лобанов. Дело в том, что именно он...

- Не мельтеши, Палыч, сам представлюсь, - Лобанов положил ему на плечо руку, заставив суетливого президента опуститься в кресло.- Так вот, ответь, мил-друг, чего тебе от нас надо: деньги вернуть или самолюбие свое ущербное вот об этот косяк почесать?

Насмешливый взгляд его хлестанул по озадаченному олигарху, давно отвыкшему от мысли, что хамство может быть улицей с двусторонним движением.

- Наобсуждался с вами довольно. На всю оставшуюся жизнь хватит! - рявкнул Суслопаров. - Иль, думаете, не знаю, что у вас еще почти на четыре миллиарда долларов заныкано? А вы мне тут пургу гоните, вместо того чтоб из этаких деньжищ мои кровные триста пятьдесят отсчитать. - Да могли б, давно вернули, - простонал Керзон.

- Поймите же, Игнатий Петрович, - Дерясин, уловив в тоне олигарха сомнение, придвинулся ближе. Тон его сделался едва ли не сюсюкающим, как с капризничающим ребенком. - Активы в самом деле числятся. Но, считай, что и нет, потому что неликвидные. Зарыты по разным местам и обратить их быстро в деньги нельзя. Особенно пока банк не работает. Это тот самый локоть, что как бы и не укусишь.

Керзон доверительно склонился:

- Даже если бы захотели вернуть только Вам... А мы очень хотим, - поспешно поправился он, - не дадут другие. Те же иностранцы, перед которыми у нас обязательств на восемьсот миллионов долларов! Первые же выплаты, - и нас начнут банкротить. А тогда всё, что соберем, выплачивать сможем только по очередям.

- А твоя очередь, брат олигарх, у двери, - Лобанов, на которого Суслопаров все это время невольно косился, злодейски присвистнул. - Так готов все-таки к конструктивному разговору или ну его на хрен, эти деньги? Будем выше?

- Ну-ну, - Суслопаров скептически глянул на часы, отмеряя меру собственного долготерпения.

- В общем как бы так, - заторопился Дерясин. - Единственный способ, чтоб мы с вами рассчитались, - это сделать, чтоб банк заново набрал обороты. Для этого всё готово. Надо только выбить из ЦБ двести...

- Двести пятьдесят, - подправил Лобанов.

- Да. Миллионов долларов. И...

- Вы сразу отдадите их мне? Так выбивайте! - разрешил Суслопаров.

- Центробанк не дает нам кредит, - сокрушенно признал Керзон. - Главное, наши же резервы. Но - не дает.

- Мне-то для чего эти ваши байки слушать? - Суслопаров нахмурился.

- Надо помочь выбить кредит, - простенько объявил Лобанов. - Из этих денег мы сразу вернем тебе пятьдесят "лимонов".

- Да вы... Вот это так наглецы! - почти восхитился Суслопаров. - То есть мало что чужими руками жар загрести хотите. Так еще из этого жара, дай Бог, седьмую часть они отдать соизволят... Да я вас, поганцев, в пыль разотру! Перестреляю к черту, чтоб земля таких кидал не носила!

Губы Керзона задрожали. Сквозь наигранное оживление проступил безотчетный страх. Дерясин обреченно отвернулся: переговоры не задались.

- Опять Рэмбо попался, - хмыкнул Лобанов. И вдруг, от собственной незатейливой шутки, развеселился и захохотал, обнажив ровные, как морские камешки, зубы. Хохот этот оказался столь заразительным, что даже Суслопаров невольно скривился, пытаясь удержать в себе улыбку. В этом плечистом самоуверенном наглеце, позволявшем вести себя с ним так, как не дозволяли даже губернаторы, он признал мужика своей породы. Редкой, по его собственному убеждению, флибустьерской породы. Когда во всем до конца: и в слове, и в деле.

- Ну, перестреляешь всех, дальше-то что? - посерьезнев, полюбопытствовал Денис.- Ты ж мужик, в общем-то, по слухам, вменяемый. Иначе б не подмял под себя такую махину. Ты не торопись отметать. Вникни, что предлагаем. Тут же все интересы совпадают. Деньги эти - единственный путь нам разойтись. И для тебя они, может, нужней.

- Что значит "может"? Мои денежки-то.

- Твои. Именно что. Но - тоже зарыты. А тебе их позарез в Белое море вложить надо. Онлиевский-то поджал, поди?

Суслопаров при упоминании ненавистной фамилии поморщился, что не укрылось от Лобанова.