Арбузники(Рассказы)

Когда телеграфист и другие члены комитета спустились с сеновала, то, кроме Дюка и нескольких ребят из его банды, они увидели красные околыши милиционеров.

— Ага, попались, голубчики! Довольно. Я говорил…

Но телеграфист не кончил: его перебил Дюк.

— Хоть и попались, да только не вам. А у вас по усам-то протекло, а в рот — шиш, да и тот без масла…

— Да, товарищи, — загудел бас старшего милиционера, — вам, как вы есть из комитета, надлежит с нами…

Ватага вышла на улицу и исчезла в уличках. Телеграфист и другие с ним упорно не могли понять, в чем же собственно дело? Тетушка взывала ко всем угодникам.

Дюк повел к вокзалу. На углу, в одноэтажном домике, помещался кооператив работников железнодорожного транспорта. Проходя улицу, комитетчики увидели двух архаровцев из банды Рыжего Дюка и услышали отчаянный грохот.

— Что за шум? — не выдержал телеграфист.

— Ай да «пинкертон», — не знает! — дразнили его ребята.

— Что за шум? — еще раз крикнул телеграфист.

— Шум? Сейчас, — сказал Дюк. — Хоть он и комитетчик, а обождать можно… Товарищ милиционер, вот он, значит, тут.

Милиция прошла в ворота домика. У черного входа дежурили дюковские ребята и лежал связанный парень.

Дверь была заложена на колоду. Внутри ломились к выходу и зверски ругались. Милиционеры вынули револьверы из кобур и отодвинули засов.

Арестованные громилы в масках — сынки городского купечества, молодые купчики, ученики второй ступени, — слезно молили о прощении и даже сдали штамп шайки — квадратный кусок сырой картошки.

— Ну, а как же вы-то выследили их? — допрашивали нашего Дюка.

— Как выследили, так и выследили. Вы в комитете-то уши развесили, а мы тихохонько, тихохонько у кооператива и накрыли. Одного со стремы[5] сняли, а остальных — как мышей в мышеловке. Чик, и все.

Дюковская тетушка приписала счастливое спасение Дюка исключительно своим молитвам. Железнодорожный телеграфист долго не решался смотреть прямо в глаза друзьям и знакомым, краснел от малейших намеков, а при встрече с Рыжим Дюком спешил перейти на другую сторону улицы и делал вид, что его не заметил.

Случалось иногда телеграфисту прогуливаться вечерами по дорожкам городского сада, да днем проходить мимо пристани, и тогда вдогонку ему неслось решительное:

— Пинкертон — сбавил тон! Пинкертон — сбавил тон!

Рыжий Дюк и компания снова обрела покой. Лица горожан встречали сорванцов приветливой улыбкой, матросы хлопали по спине и предлагали «на радостях» раскурить цыгарку. Митрич, распределявший работу по погрузке фруктов, «не воротил носа».

Только отцы «влипших в дело» хулиганов затаили злобу против «Рыжих».

III

Дома Рыжий Дюк старался жить мирно, держаться тише и не ругаться с теткой.

По субботам мать и отец приезжали с линии, и тетка докладывала родителям о поведении брата и сестры, — брата главным образом.

Тетка наводила, вернее, старалась привести Рыжего Дюка в христианскую веру и затянуть его в церковь послушать слова божьего.

Рыжий Дюк в такие минуты демонстративно ловил мух, долго и трудолюбиво, зевал и чесал заскорузлую пятку.

Сестра подготавливала брата ко вступлению в комсомол. Она действовала более осторожно. Опыт с беседами на такие темы не привел к нужным результатам: Рыжий Дюк уверял, что он и без девчонки обойдется. Сестра оставляла книги на столе, рассчитывая на любопытство, и предварительно говорила:

— Тетя, посмотрите, чтобы Дюк не стянул моих книг.

Рыжий Дюк, конечно, тянул их и прочитывал.

С течением времени и с увеличением числа книг, которые ему запрещали брать, Дюк степенел. Битвы стали происходить значительно реже, но до конца было еще очень далеко.

С чистенькими буржуйчиками Рыжий Дюк встречался лицом к лицу, кулаком к кулаку, ногой к ноге. Комсомольцы относились к нему покровительственно-небрежно, зная и помня о нем из-за его сестры активной работницы комсомола.

Пионеров Дюк презирал, как молокососов, а покровительственного отношения не терпел.

Компанию Рыжего привлекали физкультурники городка, относившиеся к ней так же, как и комсомольцы, т. е. покровительственно-небрежно; поэтому они не пользовались популярностью среди арбузников.

На неотделанной еще площадке доморощенного стадиона несколько стоически настроенных молодых людей, одинаково гордых и уязвленных вниманием и насмешками, бегали по дорожке и прыгали через веревочку.

А за городком Рыжий Дюк и К⁰ гоняли здоровенный тряпичный мяч, заменявший им футбол, или развлекались тихой дракой с другой организованной бандочкой.

☆

Соседний городок прислал вызов, и председатель совета физкультуры торжественно огласил его в один из теплых тихих вечеров.

Городок вызвал спортсменов на состязание по игре в ручной мяч — баскетбол. Председатель недоуменно разводил руками, ибо он не знал этой игры и состязаться было не под силу. На его счастье в городке на летнем положении пребывал член местного спортивного клуба, комсомолец-вхутемасец, основательно знакомый с этой игрой.

Он немедленно взялся за дело, и местные физкультурники скомплектовали две команды баскетбола. А у вхутемасца нашлась книжка, в которой объяснялись все правила игры.