Арбузные семечки

Он замолчал чувствуя, что она права. Все равно ему было больно, даже потеряв не любимую женщину. Он понял, что встреч с Еленой больше не будет.

Прошло несколько дней и он пошел в областную библиотеку, чтобы почитать несколько книг по всеобщей истории, которая манила Кирилла своей неизведанной древностью. Он взяв книги, прошел в читальный зал и сел за стол. Каково же было удивление Кирилла, когда буквально за соседним столом он увидел Татьяну.

Не раздумывая ни секунды, он сам подошел к ней.

— Привет!

— Привет! — Татьяна задумчиво подняла на него свои глаза, как будто не узнавая, — а, это ты…

— Ты как здесь? Ты ведь учишься? — Кирилл понял, что подошел к ней не вовремя. Но было уже поздно- надо было действовать!

— Да, на истфаке, вот готовлюсь к семинару, — ответила Татьяна, полностью погруженная в чтение каких-то книг по истории.

— Как твои дела? Что нового? — продолжил вопросы Кирилл.

— Молодые люди, — обратился к ним какой-то мужчина с соседнего стола, — Здесь читальный зал, а не дом свиданий. Не мешайте пожалуйста! Хотите поговорить, выйдете в коридор.

— Извините! — ответил ему Кирилл, — Давай выйдем в коридор на 5 минут и спокойно поговорим. — обратился он к Татьяне.

— Зачем? Что ты хотел? О чем поговорить? — с удивленным и вытянутым лицом проговорила Татьяна.

— А что, ты не хочешь со мной поговорить? — уже с наездом спросил он.

К его удивлению, она встала и вышла вместе с ним в коридор.

— Что ты хотел? — спросила Таня — Давай побыстрее, а то мне некогда.

Слово «некогда» для Кирилла было мерилом отношений. Если какой-либо человек говорил ему, что ему «некогда» несколько раз подряд, он переставал существовать для Кирилла. «Некогда» он не прощал никому, даже молодым и красивым девушкам. Но Татьяне он прощал все. Вернее, он мог ей простить все что угодно, потому что это была она- его неподражаемая Таня.

Их разговор в коридоре был нужен Кириллу только для выяснения некоторых важных сведений о ее жизни. Например, его очень интересовало, где и кем она работает, чем еще занимается, кроме учебы. Татьяна сказала, что она работает на кафедре российской истории лаборантом.

— Что, если мы как-нибудь в кафе- посидим? — спросил он ее уже в завершение разговора.

— Я занята. И вообще, у меня уже есть парень.

— Да? Ну что же… Желаю тебе удачи, — со злостью сказал он.

В тот день он ушел навсегда. Во всяком случае, ему так казалось.

….На работе Кирилла доставало и не устраивало буквально все. Работа была тупая и тяжелая: надо было отгружать из разных мест завода выпускаемую продукцию, грузить на машины и увозить либо в аэропорт, либо на железнодорожный вокзал. Крутиться надо было будь здоров. Но работа была так организована, что разгрузки были не каждый день и иногда целый день или полдня можно было сидеть на складе и играть в домино, курить, и даже лежать и читать книгу. В общем, по сравнению с цехом, где надо было почти беспрерывно стоять на ногах целый день около станка, здесь было некоторое преимущество. Но окружение его оставляло желать лучшего. Его окружали тупые и не образованные люди. Они всю жизнь ходили на завод, а потом уходили на пенсию. В определенном смысле здесь была стабильность: стабильная работа, зарплата вовремя, отпуска, больничные, дефицитные вещи в заводских магазинах и прочие льготы государства. Но люди, как марионетки, всю жизнь были вынуждены ходить на работу до самой старости. Ходить, чтобы получать деньги, чтобы жить. Большинство людей ходили сюда вынужденно- никто из них не любил свою профессию. Именно поэтому Кирилл и видел по утрам около проходной злые и не выспавшиеся лица. Именно на второй год работы он и начал их замечать, раньше как-то было не до того.

Кириллу очень не хотелось повторять жизненный путь своего наставника дяди Миши- тихого и скромного мужчины по возрасту годящегося Кириллу в отцы. Дядю Мишу несмотря на возраст — ему было уже за 50- никогда не называли на «Вы», кроме Кирилла. Никакого авторитета он тут не имел, хотя работал уже очень дано. Один раз, когда рядом никого не было, Кирилл задал ему несколько вопросов о прошлом и дядя Миша рассказал ему историю своей жизни.

…Детство дяди Миши началось еще до войны, которую он помнил очень смутно. Зато хорошо помнил он голодные послевоенные годы, как он- уже 10 —летний мальчик- жил с матерью и отцом в старом деревянном доме в пригороде Самары. Грязь и антисанитария были ужасные. Чтобы спастись от полчищ клопов и тараканов, люди оставляли открытыми дома зимой дня на два- три, ночуя у соседей, надеясь, что насекомые погибнут от мороза. Ночью люди спали поливая пол водой от клопов, но клопы ползали по стенам и по потолку и прыгали сверху на спящих людей и кусали. Ели комбикорм для животных, ели 2 буханки хлеба на 4 человек в неделю. Такова была страшная реальность тех годов — полной послевоенной разрухи. Только в начале 50-х годов промышленность в СССР заработала в полную силу и на заводах начали наконец платить очень приличные по тем временам деньги и даже давать новые квартиры и общежития.