Ардагаст и Братство Тьмы

Старые глаза Сэвсэра ослабли, но духовный взор различал наглое, весёлое лицо вождя пришельцев и хищное, ястребиное — его спутницы. А ещё — то, чего никто не видел: бежавшего впереди врагов большого, ростом с медведя, волка с оленьими рогами. Старик ещё не встречал этого сильного сарматского духа-зверя в своих духовных странствиях, лишь слышал о нём от Аристея. Но сразу понял: останови его — и порвётся, спутается вся колдовская сеть чёрного шамана. Самые сильные заклятия обрушил Сэвсэр на рогатого волка. Невидимый зверь добежал почти до кромки берега и вдруг остановился, царапая когтями лёд. Тут же замедлили бег кони и олени, и внезапная робость вошла в сердца всадников. Ещё немного — и они остановятся, а следом треснет наколдованный лёд, и металл потянет тела «железных людей» на дно...

   — Сильный зверь, чужой зверь с юга, уйди! Сквозь лёд, сквозь воду, сквозь землю — в нижний мир уйди! Тех, кто скачет за тобой, с собой забери! Так велит Нум!

Поглощённый боем, Сэвсэр не заметил, как взлетели в воздух Хан-Хаденгота и десяток его лучших дружинников. Загудели тетивы — и старик упал, утыканный стрелами. А невидимый волк прыгнул прямо на стоявшего впереди самого сильного охотника (тот рухнул замертво, успев лишь почувствовать на горле незримые клыки) и понёсся наверх, к святилищу. Следом на охотников обрушился железный клин, поднял на копья, расшвырял, вбил копытами в землю. Костяные наконечники стрел ломались о стальные доспехи. У самих же сииртя не было даже костяных панцирей. Самые смелые погибли, остальные разбежались по тундре, не смея схватиться даже с ненцами. Беглецов ловили арканами, били мечами плашмя и древками копий, сгоняя, будто охотники стадо, к святилищу.

Андак с Саузард весело переглядывались. Наконец что-то хоть похожее на бой! Узкие глаза Хан-Хаденготы щурились, скуластое круглое лицо сияло самодовольством. С высоты своего оленя он окинул взглядом побеждённых, поводил сарматским мечом у самых глаз стоявших впереди, заставляя их в страхе отшатываться, и громко заговорил:

   — Что может народ сииртя? Ничего не может! Видите силу Хан-Хаденготы, силу росов, силу Нга? Слушать, что скажет Паридэ-Хабт, Чёрный Бык, великий шаман Нга! Его слова — слова самого Нга!

С небрежной важностью шаман вышел вперёд:

   — Глупый народ сииртя! Кому молились? Нум далеко, на седьмом небе. Нга здесь, близко. Ваши добрые духи слабы. Зачем сильным духам, тёмным духам не молились, на Священный остров не пускали? Они сами пришли. Теперь этот остров, это святилище — бога Нга, подземного хозяина, смерти хозяина! Ваша земля и земля печорцев — Андака, вождя росов, и Хан-Хаденготы, вождя ненцев! Их закон: кто бьёт морского зверя — даёт дань моржовыми клыками, нарваловыми бивнями. Кто рыбу ловит, в тундре охотится — даёт дань мехами и бивнями земляных быков. Росы и ненцы — воины, они воюют, вы их кормите. Кто закон нарушит — тому смерть. Кто ещё не знает, какой бог сильнее, — глядите!

Несколько ненцев подкопали идола Нума, другие набросили на него арканы, дружно рванули. Деревянный бог рухнул.

   — А в провал его бросите вы, сииртя.

Толпа заволновалась, многие закричали, заплакали, бросились на колени. Какой из двух великих богов сильнее накажет? Страшно и думать о таком! Вдруг трое молодых охотников, выхватив ножи, бросились к чёрному шаману. Но добежать до него ни один не успел. Одному снёс голову меч Саузард, второму в грудь вонзился клинок вождя ненцев, третьего пригвоздило к земле копьё Андака. Паридэ-Хабт даже не дрогнул. Взглянув на трупы, он удовлетворённо кивнул:

   — Хорошо. Есть три жертвы для Нга. Будете ждать, пока он ещё захочет?

Несколько наиболее запуганных сииртя, дрожа и всхлипывая, столкнули тяжёлого идола в провал. Следом полетели тела троих охотников. А ненцы уже тащили болотного истукана со страшным клыкастым лицом, вырезанного из почерневшего в воде ствола.

   — Беда! Чернущий Идол вернулся! — в отчаянии восклицали сииртя.

   — Значит, вернётся и Светловатый Парень с Белого острова, что одолел его, — вполголоса сказал кто-то.

Саузард бросила нетерпеливый взгляд на шамана:

   — Ну а где же стрела Абариса?

Чёрный Бык неторопливо вошёл в чум Сэвсэра, долго рылся там и наконец вышел с резным ларцом из кости бивней йен-гора. Андак жадно откинул крышку, запустил руку в ларец и с торжествующим видом поднял зажатую в кулаке золотую стрелу. Дружинники разразились ликующими криками. Даже Саузард глядела на мужа с довольной улыбкой. Ну, так кто же избранник богов — он, Андак, или выскочка Ардагаст Убийца Родичей?