Ареал 7–8: Один в поле не воин. — Что посеешь

– Они никого не ищут. – Кварц поднёс к лицу Водяного светильник и принялся изучать состояние маскировки, изредка поправляя одному ему понятные огрехи. – Я успел поговорить с администратором, пока блокировали восточные коридоры. Похоже, Служба Безопасности блокирует все кварталы. Чёрный Плащ сделал ход конём: дождался, пока Выброс разгонит людей по домам, открыл подземные переходы между кварталами и ввёл в дело войска. Сейчас Служба Безопасности заблокирует все подземные коридоры, и после Выброса уже никто не выйдет не то что на площадь, а даже на поверхность. – Лицо контрразведчика потемнело: – Предпринять такое Чёрному Плащу не хватило бы ни мозгов, ни ответственности. Это не его решение. – Кварц поставил светильник на стол, уселся на кровать, прислонился спиной к стене и закрыл глаза. – Будем ждать.

– Чего ждать? – Водяной явственно почувствовал в его голосе тоску. – Чьё это решение? Белова?

– Есть мизерный шанс, – контрразведчик говорил таким тоном, будто измождённому многолетним непосильным трудом человеку вместо обещанного отдыха продлили неподъёмное бремя ровно на остаток жизни, – что это его шестёрки пытаются спасать свою шкуру. Запрут всех в Сателлите и, как только закончится Выброс, бросятся в бега… куда-нибудь… в другие группировки, тайно… вот и заперли всех, чтобы никто не знал, где искать. Садись, Влад. Спи сидя. В любой момент могут начаться обыски. У нас нет документов РАО, зато есть рации, мы автоматически в группе риска…

Он умолк, так и не открыв глаза.

Выброс закончился незадолго до полудня. К этому моменту их номер обыскивали дважды. Кривящиеся от сверлящей боли солдаты были злы и вспыльчивы, но оба раза обошлось без тщательного досмотра. Убедившись, что в номере нет оружия, их имена занесли в какой-то список, приказали не выходить из номера до особого разрешения начальника Службы Безопасности Сателлита и ушли. Оба раза за закрывающейся дверью можно было различить расставленных вдоль коридоров солдат с оружием на изготовку. В полдень дали свет, воду и телефонную связь. В номер позвонил дежурный администратор и сообщил, что Служба Безопасности рекомендует всем включить телевизоры и ждать правительственного сообщения.

Минут двадцать по телевизору транслировали новости федерального канала, в которых бесконечно крутился один и тот же сюжет: корреспондент с микрофоном берёт интервью у начальника Службы Безопасности Сателлита майора Левина, радиопозывной Хантер. Судя по окружающей обстановке, всё происходит на одном из аэродромов нейтральной полосы. Майор Левин хмуро рассказывает об экстремистах, подкупленных иностранной резидентурой, которые всеми силами стремятся дестабилизировать мирную жизнь в Ареале и нанести вред стране. Вражеские наймиты пичкают честных граждан искусно выпестованной дезинформацией, устраивают погромы и кровавые провокации, призывают к вооружённой расправе над представителями власти. Служба Безопасности не поддаётся на провокации и всеми силами стремится не допустить кровопролития. Вот и сейчас её начальник в очередной раз отправляется на переговоры с обманутым экстремистами народом… На экране пара МИ-24, ярко освещённая прожекторами, взмывает в ночное небо и уходит в сторону Ареала. Следующие кадры демонстрируют охваченную множеством густо чадящих костров площадь над Жилым кварталом Сателлита и пару вертолётов, зависших над многотысячной толпой. Съёмка ведётся с каждого из них, и хорошо слышно, как майор Левин обращается к толпе с просьбой проявить благоразумие и сообщает о том, что расследование находится на контроле у Президента. Но толпа открывает огонь, и ночную темноту озаряют сотни вспышек от выстрелов. С ведомого вертолёта хорошо видно, как в ведущую машину бьют пули, майор Левин пытается остановить стрельбу, но это не помогает, и вертолёты уходят. Следующая картинка даётся уже с аэродрома. Пара МИ-24 приземляется, на броне первой машины хорошо видны следы от пуль. Корреспондент устремляется брать интервью по горячим следам, но отскакивает от распахнувшегося люка. Майор Левин и ещё один военнослужащий вытаскивают оттуда залитого кровью офицера, проносят его мимо ошарашенного репортёра и укладывают на носилки подоспевшей медицинской бригады.