Ареал

Санитары покатили носилки по широкому коридору, и Кугельштайн пропал из вида. Сотрясающийся от нервного тика Лозинский был не в силах удерживать голову, и дергающийся взгляд непроизвольно перепрыгивал с санитаров на стоящие вдоль богато отделанного коридора статуи. Широкая рекреация этажа главной операционной была выполнена в древнеримском стиле и украшена богатой лепниной в духе римских императоров. Через каждые несколько метров вдоль стен роскошного коридора стояли высеченные из мрамора статуи римских преторианцев со вскинутой в древнеримском приветствии правой рукой и левой, сжимающей щит. Надпись на щитах гласила «Аве Цезарь», и статуи словно приветствовали влиятельных пациентов. По информации Белова, данный антураж пожелал видеть в клинике монарх известной европейской страны, являющийся пациентом Кугельштайна, который и выступил спонсором данной стилизации. В прошлые визиты в клинику Лозинский не раз не без ехидства отмечал в своих размышлениях, что имеет гораздо больше прав быть встреченным этими статуями, нежели вышеуказанный монарх. Есть в этом нечто символическое! Но сейчас боль была столь запредельной, что вице-премьер путал белый мрамор преторианцев с белыми халатами санитаров. Носилки двигались слишком медленно, мозг разрывался на части, и он кричал на статуи, требуя увеличить скорость. Звучащие позади истеричные крики Белова, требующего вызвать к нему Кугельштайна немедленно, только усиливали размалывающую голову боль, и Лозинский сипел, давясь нервным хрипом.

Спустя минуту, показавшуюся ему вечностью, санитары доставили носилки в центральную операционную, уложили пациентов на хирургические ложа и покинули помещение. Несколько секунд ничего не происходило, и сил терпеть дикую боль не осталось. Лозинский истошно заорал, требуя начать операцию немедленно, но в операционной по-прежнему было пусто. Неподалеку забился в судорогах Белов, переходя с крика на нечеловеческий вой, но ни Кугельштайн, ни его ассистенты не появлялись. Заживо распадающийся головной мозг причинял пациентам жесточайшие страдания, и вскоре их крики слились в жуткую надрывную какофонию. Сотрясающийся от нечеловеческих мучений Лозинский скорее почувствовал, нежели услышал звук приближающихся бегущих шагов и выгнулся на ложе, стремясь первым попасть на операцию. Выдержать час ожидания невозможно, он должен получить инъекцию первым, пусть умирает кто угодно, но не он!

– Что здесь происходит?! – В операционную одновременно ворвались телохранители Лозинского и Белова. – Где медики? Почему не идёт операция?

Около вице-премьера оказалась пара охранников, панически оглядывающих пустое помещение операционной. Один из них попытался удержать бьющегося в судорогах Лозинского, но прикосновения только усиливали боль, и вице-премьер отшвырнул его руку.

– Кугельштайна сюда! – взвыл Лозинский, срываясь на нечленораздельный крик боли.

Охрана забегала, поднимая полупаническую суету и что-то лихорадочно выясняя друг у друга по рациям. Гарнитуры телохранителей не пропускали звуков дальше ушной раковины, но сотрясающийся в конвульсиях Лозинский отчётливо слышал их эфир.

– Где его искать? – нервно кричал кто-то из охранников. – Здесь никого нет! Всюду пусто!

– Я на этаж ниже! – так же нервно отвечали ему. – Тут ни души! Спускаюсь дальше!

– Они же только что были здесь! – верещал кто-то ещё. – Минуту назад их было два десятка!

– Ищите!!! – истошно взвыл Белов, перекрывая суету телохранителей. – Всех сюда!!!

Охрана забегала ещё сильнее, растекаясь по этажам клиники, и Лозинский потребовал, чтобы его перевезли в кабинет Кугельштайна. Телохранители переложили вице-премьера на носилки и покатили к выходу мимо надрывно кричащего Белова. Но Лозинскому уже было безразлично всё, кроме одного – он должен получить инъекцию прямо сейчас! Немедленно!

– Тут везде пусто! – шипела чья-то рация. – Клиника пуста! Тут никого нет! Все словно сквозь землю провалились! Ни души!

– Искать!!! – Лозинский взвизгнул, хватаясь за одежды катящих носилки телохранителей. – Искать!!! Везите!!! Кугельштайна сюда!!! Всех сюда!!!