Арена

Господин Якадзуми все понимал и, может быть, именно поэтому старался ставить Макса в пару либо с самыми старшими учениками, либо с собой. Максим благоговел перед учителем — и перед его умением владеть любым холодным оружием, и перед его способностью всегда сохранять кимоно идеально чистым и выглаженным. Это Макс, как и остальные ученики, к концу тренировки становился потным, грязным и вымотанным вконец — а седой японец, казалось, все это время спокойно просидел в уголке… Но ведь прыгал не меньше других.

Холодное оружие привлекало Макса с детства. Он даже довольно долго ходил в секцию фехтования — правда, без особых успехов. Наверное, очки мешали — ему говорили, что у всех близоруких реакция несколько замедленна. Но когда он повторил это японцу, тот лишь улыбнулся краешками губ. А еще Максим понял, что все, что он узнал о фехтовании, следует забыть раз и навсегда. «Противник не будет соблюдать правила, — объяснял Учитель. — Он будет нападать, используя любую возможность, любой шанс. Он нанесет самый подлый удар, если только сможет…»

Да, Учитель Якадзуми — он совершенно не признавал никаких правил. С его точки зрения, смысл имела только победа. Максим никогда не мог в полной мере проникнуться этой идеей. В конце концов, времена, когда от меча зависела жизнь, навсегда ушли в прошлое, оставив в памяти о себе лишь книги да редкие спортивные состязания, на Руси пока так и не ставшие особо популярными. И он, Макс, никогда не предполагал, что в его жизни случится момент, когда от умения владеть мечом будет зависеть так много. Тем более что о своем умении владеть клинком он был далеко не лучшего мнения: не раз, когда ему уже казалось, что он чему-то научился, спарринг с господином Якадзуми развеивал это убеждение, как шквальный порыв ветра превращает в ничто легкую струйку дыма.

Вот и сейчас Макс не мог отделаться от ощущения, что Учитель играет с ним. Удары, наносимые «господином Якадзуми», были простыми, немудреными, без особой вычурности… И отбивал их Макс без труда. С другой стороны, это очень напоминало манеру Учителя, у которого вялая атака в любой момент могла смениться стремительным, идеально исполненным и совершенно неотразимым уколом. Как правило, это происходило в тот момент, когда партнер расслаблялся и начинал заботиться о защите с меньшим старанием или, возомнив себя мастером, бросался в атаку, становясь в такой миг особо уязвимым.

Внезапно Учитель отпрянул назад. В его плече торчала короткая арбалетная стрела — видимо, постаралась одна из девочек. И в тот же момент с глаз Макса словно бы спала пелена.

Якадзуми ранен? Стрелой? Это же просто смешно!.. На тренировках он не раз наглядно, демонстрировал, как легко уклониться от стрелы, как просто уловить тот момент, когда арбалетчик нажимает на спуск, просчитать, куда полетит стрела, и сделать шаг… нет, шажок в сторону — ровно настолько, чтобы стрела, не задев одежды, прошла мимо. Конечно, на тренировках стрелы были тупыми, а тетива арбалета — не слишком тугой… И все же никому не удавалось попасть в Мастера.

Макс почувствовал, как апатия оставляет его, как робость, испытываемая им в присутствии Учителя, вдруг исчезает без следа. Он шагнул вперед…

Да, перед ним был не господин Якадзуми… несмотря на совершенно полное внешнее тождество. Этот человек… Хотя нет — человеком ЭТО, безусловно, не было… В общем, метаморф владел оружием не слишком хорошо. Даже того недолгого времени, в течение которого Максим посещал школу Мастера хватило, чтобы научиться управляться с мечом лучше. Клинок Максима раз за разом достигал цели, оставляя на теле «мастера» глубокие раны. Они зарастали очень быстро, но метаморф тратил на них силы и внимание…

Никто в точности не знал пределов выносливости да-латиан. Известно было только, что рано или поздно их силы иссякают и невероятно быстрая регенерация останавливается. Когда это произойдет, Максим не ведал, поэтому продолжал и продолжал наносить удар за ударом, почти не думая о защите. Впрочем, она была сейчас не слишком-то нужна: метаморф, вынужденный сосредоточиться на затягивании ран, уже не пытался атаковать, да и оборонялся вяло…

— Ну что, браток, не ждал?

Сначала Борису показалось, что он стоит перед зеркалом. И только присмотревшись, он заметил… Одно время были особенно популярны загадки типа: «обнаружьте десять различий между двумя похожими картинками». Так и здесь: отличия были малозаметны, но они все же присутствовали. Правда, неясно оставалось, к лучшему это или к худшему.

Он оглядел противника. Точно такая же кираса с коваными наплечниками, точно такие же шипастые наручни защищают руки, дополнительно укрытые кольчужными рукавами. И секира почти такая же. Только вот держит он ее немного иначе — как-то неловко, как будто с непривычки.