Арена

Деревянный и полукаменный амфитеатр Ветеры не был грандиозным сооружением, как в Риме и других городах, но над различными входами в него были написаны номера. Пизон выбрал более центральное второе место, как лучший вариант для поиска своих друзей. На узкой лестнице, которая вела к сидячим местам, шум зрителей был оглушительным. Деревянный настил над головой Пизона трясся от ударов сотен подбитых гвоздями сандалий, и воздух звенел от радостных возгласов, непристойных комментариев и смеха. "Это была еще не драка, - подумал он. – Слишком много людей смеется и шумит». Когда он снова вышел на открытый воздух, его взгляд первым делом упал на круг из песка, который образовывал центр амфитеатра. Полдюжины карликов в богато украшенных фантастических доспехах и с оружием в руках гонялись по арене за стаей журавлей с подрезанными крыльями. Было смешно и диковинно так что и Пизон не смог удержаться от смеха.

– Придумайте что-нибудь получше! - проревел солдат за несколько рядов от него. – Убейте их и съешьте!

– А потом скажите каков журавль на вкус? - крикнул другой.

– Это не карлики, а журавли собираются хочет съесть карликов! - парировал какой-то остряк слева от Пизона.

Заметив своих друзей несколькими рядами дальше, Пизон направился к ним.

– Доволен? - спросил Вителлий.

– Да. Я сделал пару ставок.

– Только не говори, что ты выбросил на ветер все свое жалованье, - сказал Вителлий, закатив глаза на Юлия.

- Нет, не вся. –  Пальцы Пизона сжали его гораздо полегчавший кошелек.

– Только не занимай у меня деньги в течение следующих четырех месяцев, - предупредил Вителлий.

– Или у меня - поспешил добавить Юлий.

– Что вы за друзья, что так быстро засомневались во мне? - воскликнул Пизон. – Если я выиграю… вернее, когда я выиграю,  вы сами будете просить деньги у меня, а не я у вас.

Юлий усмехнулся, но Вителлий примирительно поднял руку: – Надо сказать, иногда ты оказываешься прав. Я оставлю свой совет при себе, пока твой бой не закончится. Кстати, а когда он начнется?

– Это последний бой на сегодня. Я поставил на мурмиллона, который встретится с местным чемпионом.

Вителлий застонал: – Я беру свои слова обратно. Ты все равно потерял деньги.

Юлий окликнул проходившего мимо продавца напитков: – Подойди сюда! Моему другу нужно смертельно напиться. – Он бросил злобный взгляд на Пизона. – Чтобы к моменту поражения он ничего не соображал.

– Пошел ты, Юлий, - парировал Пизон, но без обиды. – Просто налей мне вина.

Прихлебывая жидкость, похожую на уксус, они наблюдали, как карлики гоняются за журавлями и одного за другим разрубают их на куски. Последовало много веселого смеха, когда несколько карликов размазали кровь по своим лицам и, приладив к себе отрезанные крылья, принялись хлопать ими бегая по периметру Арены. Монеты и ломтики хлеба дождем посыпались на маленьких исполнителей; один солдат даже бросил им на Арену бурдюк с вином. С мест раздались отрывочные аплодисменты. Поклонившись и взяв забрав свои скудные награды, карлики сделали еще один круг, прежде чем исчезнуть в одной из дверей, ведущих в песчаный круг Арены.

Церемониймейстер, пузатый ветеран по прозвищу Руфус из-за своего фиолетового носа с пятнами, без промедления вышел на песок. Терпение зрителей в целом оставляло желать лучшего, и легионеры не были исключением. Крики «Начинайте следующее представление!» и «Где гладиаторы?» уже раздавались в воздухе.

– Храбрые солдаты Рима! - воскликнул Руфус, когда рабы начали убирать кровавое месиво из перьев, оставшееся от журавлей. – После представления карликов…

– К фуриям это представление? – заорал легионер в первом ряду, который возвышался над песком Арены всего на человеческий рост. – Не нужны нам такие гребаные представления! – Десятки мужчин закричали в знак согласия, когда солдат с идеальной точностью швырнул спелую сливу, которая раскололась, попав Руфусу в живот, испачкав его и без того грязную тунику. – Покажи нам достойных бойцов, и побыстрее! - пригрозил он.

Руфус отступил к центру Арены, когда в его сторону полетел шквал фруктов, кусков хлеба и глиняных чашек. Каким бы невероятным это ни казалось, его лицо приобрело более темный оттенок красного. – Если будете продолжать оскорблять меня, то состязаний больше не будет, – крикнул он.

Лающий звук гнева и неодобрения заглушил то, что он сказал дальше. В него было брошено еще больше предметов и прозвучали угрозы. Один легионер даже спрыгнул на песок и направился к Руфусу, выглядевшему теперь встревоженным.