Арена

«Кай, куда ты делся тогда?» — спросил Люэс открыто; уронил карточный домик; «извините» «нет, все в порядке» — хотя на самом деле домик стоял уже год, и хозяева мечтали попасть в Книгу Гиннесса; Кай спустился в «Каверн», только со смены, опять дождь, куртка вся в серебристых брызгах, удивительный в этом городе был дождь: соленый, законам физики противоестественный, и сверкающий, как иней; заказал себе шоколадное капучино и ужин и увидел Люэса и Джастин, а они его; пересели, и Люэс спросил, а Кай задел чашку и разлил горячее, коричневое, чтобы не отвечать на вопрос; и Джастин все поняла про Кая: он влюбился в Венеру; Джастин все понимала про людей, другие так просто чувствуют запахи: о, это булочки с корицей… И в выходной повела по магазинам; «Люэс работает, а мне нужно так много; потащишь сумки?» «конечно» — хотя ошалел; она пришла рано, Кай еще спал, открыл в одном нижнем белье; позавтракали в «Красной Мельне» — стильном кафе для художников: кирпичные стены, камин, репродукции Тулуз-Лотрека на стенах; купили чайный сервиз — чайник и две кружки — глина, сверху шершавое покрытие цвета слоновой кости и рисунки коричневым и черным, как древние наскальные: человечки убивают кабана и танцуют, и еще потеки шоколадные, вроде закипело и вытекло; «это моему другу, Габриэлю ван Хельсингу; он необычный: из очень древнего рода, мистического, говорят, они убивают чудовищ типа вампиров, оборотней, ну и шпионством для католической церкви не брезгуют; он едет на войну сражаться»; потом одежда и шляпки; «как я тебе?» — синяя шляпка с вуалью, на осень; «ты похожа на Маргариту булгаковскую» «это хороший комплимент или сомнительный?»; и как бы ненароком, по пути, привела Кая в книжный магазин, познакомила с мамой Венеры. Магазин расположился в старинном, обшитом драгоценными, мореного дуба, панелями, купеческом когда-то доме; книги не помещались на полках, лежали стопками на полу до потолка, как древнегреческие колонны, в коробках не распакованными, просто подписанными: здесь то-то и то-то, Трейси Шевалье, Дэн Браун, Пэлем Грэнвил Вудхауз, Толкин — почерком Венеры; мама была продавцом, консультантом, а Венера занималась всеми делами: вела бухгалтерию, переговоры, ездила на закупки. Кай понравился маме Венеры, узкое его лицо напоминало Аэлиту, и мама тоже понравилась Каю — зеленоглазая и золотая — кожа, волосы, ресницы, такая, чуть увядшая Анжелика; видно, Венера бледностью в папу; и они сошлись на том, что он иногда будет помогать в магазине — разгружать и таскать коробки. «Мама, ты с ума сошла!» — кричала Венера в подсобке, которая служила и кабинетом, и спальней для мамы; «этот парень — маньяк, он каждый вечер мне розы в двери втыкает, а ты его еще и на работу берешь!» «что в нем плохого? он красив и надежен, с ним можно всю жизнь жить, а не со своими мечтами…» «вот и живи с ним!» — вылетала, как теннисный мяч, и хлопала дверью; Кай стоял на стремянке, устраивая поудобнее энциклопедии, мама Венеры смотрела на него снизу виновато, будто должна ему денег: «Кай, не сердись на нее, она просто молодая, и ее сердце цело». Кай уже и не знал, в кого он влюблен: в Венеру или в окружающее ее, в странный, как дождь, мирок, с Сином, его клубом, его прошлым; отец Сина в итоге зарезал всю семью — а Син спасся в ванной, сидел и читал Харуки Мураками, пока отец и полиция выбивали двери; книги, много книг, Венера отлично вела дела, Кай этого не ожидал, в магазине принимались заказы на любые вещи — от Барбары Кортланд до Серена Кьеркегора; «как ты думаешь, какую книгу люди заказывают чаще всего? закупаем сотни экземпляров, и все расходятся…» — «атлас дорог?»; засмеялась: «нет, “Маятник Фуко”».