Я же перехватил муг-нака за живот, потом подобрался к шее и начал душить. Язык существа соскользнул с руки Ролдана и начал хлестать меня. Я повалил тварь на траву и надавил на горло еще сильнее. Существо натужно захрипело и забило всеми шестью лапами. Через несколько секунд все было кончено.
– Кроме тараканов, здесь больше никого нет, говоришь? – бросил я, глянув на Ролдана. Он нагнулся, уперев руки в бедра, и тяжело дышал. Посмотрел на меня исподлобья, смачно сплюнул и заржал.
Я тоже засмеялся. Шок, что тут поделаешь.
– Спасибо, – махнул рукой Ролдан, все еще тяжело дыша.
Я кивнул в ответ.
– Оружие какое-нибудь не помешало бы, – спустя мгновение сказал он. – Одних рук и ног маловато будет.
– Тот локс, что нас отправлял в последний путь, сказал, что на локации мы сможем что-нибудь отыскать, – напомнил я.
– Да, но где искать? Тут кроме растительности и долбаных цветочков ничего нет.
– Про жуков ты то же самое говорил.
Ролдан усмехнулся и закивал.
– Предлагаю посетить вон тот пролесок, – кивнул я в сторону густой поросли метрах в двухстах от нас.
– А если повстречаем стаю этих уродских собак, или как их там, муг-наков? С одним-двумя еще справимся, но если их окажется больше? Так ведь, суки, и загрызть могут.
– Что-то мне подсказывает, что все они уже сбежались сюда. Если и повстречаем, то уж точно не стаю.
– Рискованно все это, задницей чувствую, но ты прав, проверить надо.
– Тогда вперед.
– Постой! Может, еще кого-нибудь прихватим? Гигеона, например? Он парень крепкий, лишним не будет.
Я поглядел на поле, где заключенные боролись с тварями, и быстро отыскал взглядом здоровяка. Он отчаянно вколачивал в землю крупного муг-нака, работая кулаками, как кувалдами.
– Думаю, он сейчас немного занят, – покачал головой я.
– Да, лучше не отвлекать, – кивнул Ролдан. – Я тут еще подумал… пошли лучше вдвоем. Чтоб делиться добычей больше ни с кем не пришлось, – подмигнул мне, ухмыльнулся и побежал к пролеску.
Я отыскал взглядом Нойса и, убедившись, что он вполне справляется один, – закидывает хищников неповрежденными плодами ау-бухацев, причем делает это достаточно умело, – последовал за Ролданом.
Как я и предполагал, муг-наков по пути нам не встретилось. Мы вошли в лес и притормозили, чтобы отдышаться. Шок отошел, и я начал чувствовать боль в руке. Кровь течь перестала, но шевелить раненой конечностью было неприятно. Складывалось ощущение, что кожа неестественно натягивается в местах разрывов. Я снова сверился с нейроинтерфейсом и убедился, что заражения нет. При этом заметил, что состояние здоровья опустилось до 75 %.
Рядом раздался хруст – Ролдан подобрал палку и переломил ее о колено. Протянул мне обломок длиной чуть больше полуметра.
– Держи. Какое-никакое, да оружие. Хватит уже этих сучьих выродков голыми руками давить.
Я принял палку, перехватил за более тонкий конец, придирчиво оглядел.
Мд-а, этот кусок сухостоя нейроинтерфейс назвал оружием с большой натяжкой. Но деваться некуда, будем использовать то, что есть.
Мы двинулись дальше. Шли медленно, ступали аккуратно. Под ногами хрустели старые ветки, по лицу били крупные зеленые листья, от которых то и дело приходилось прикрываться. Тут и там валялась засохшая скорлупа ау-бухацев, но признаков присутствия ау-тицисов видно не было. Локация имитировала отличную от привычной землянам флору и фауну. Настоящий кусок чужой планеты, перенесенный со всей экосистемой.
Вышли на менее лесистую территорию. Здесь даже трава была гуще, и неподалеку лежал крупный валун. Рядом с ним стоял плетеный продолговатый ящик.
– Это то, о чем я думаю? – спросил Ролдан.
– Ты думал о сундуке?
– Нет, о его содержимом. Ты же сам сказал, что эти ублюдки обещали оружие на локации. Должно быть, оно там. Не отказался бы еще и от пары бутылок пива, даже дрянного локсийского.
Я двинулся к находке, но через пару шагов остановился. Послышался уже знакомый сморкающийся звук. Из-за валуна высунули морды два муг-нака. Осторожно вышли. Их носы активно шевелились – принюхивались к нам, гады.
– А вот и охрана, – усмехнулся Ролдан. – Ну давайте, сукины дети, подходите! – начал постукивать палкой по ладони.
Я тоже покрепче стиснул импровизированную дубинку, стараясь не обращать внимания на расползающуюся по руке боль.