Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!

— Это верно, приятель. — Он (она, оно) бросил хитрый взгляд на Дороти. — Куколка, тебе не стоит тревожиться о том, о чем ты сейчас подумала. Я приучен делать свои дела на улице. — Корова принялся задумчиво жевать, потом остановился и добавил: — И никаких хлопот с моим выменем.

Элмо Скотт слегка вздрогнул.

— Ты сочинял и похлеще, — заметил доберман. — И учти, не так-то просто пошутить на языке, который ты только что изучил. Я вижу, у тебя возник вопрос. Тебе интересно, почему у таких продвинутых существ, как мы, есть чувство юмора. Ответ очевиден, если ты немного подумаешь: разве у тебя нет более развитого чувства юмора, чем у существ, не обладающих таким же интеллектом?

— Верно, — согласился Элмо. — Слушайте, я тут кое о чем подумал. Андромеда — это ведь созвездие, а не звезда. Однако вы называете свою планету Андромеда-Два. Почему?

— Мы действительно прилетели из созвездия Андромеды, с планеты, вращающейся вокруг звезды, для которой у вас нет имени — в ваши телескопы такую даль не разглядеть. Я просто назвал знакомое тебе имя, для твоего удобства поименовал звезду в честь созвездия.

Легкие подозрения Элмо Скотта (он и сам не знал, в чем они состоят) тут же улетучились.

Корова поудобнее переместил передние ноги.

— Проклятье, чего мы ждем? — осведомился он.

— Да, пора приступать к делу, — ответил доберман. — Я и Пятый будем по очереди их охранять.

— Ну, тогда начинайте, — предложил гремучая змея. — Я возьму первую стражу — полчаса. У вас там пройдет месяц.

Доберман кивнул. Он встал и затрусил к выходу, хвостом приподнял задвижку и мордой распахнул дверь. Белка, курица и корова последовали за ним.

— Еще встретимся, куколка, — сказал на прощание корова.

— Обяшательно, — добавил белка.

Через два часа доберман, который стоял на страже, неожиданно приподнял голову.

— Они улетели, — сообщил он.

— Прошу прощения? — сказал Элмо Скотт.

— Их новый космический корабль только что стартовал. Он выпал из нашего пространства и теперь возвращается на Андромеду.

— Ты сказал «их». А почему ты не улетел с ними?

— Я? А зачем мне с ними лететь? Я — Рекс, твой пес. Ты не забыл? Вот только Первый, который использовал мое тело, объяснил, что произошло, и наделил меня низким уровнем интеллекта.

— Низким уровнем?

— Примерно равным твоему, Элмо. Он сказал, что я его утеряю, но не раньше, чем все тебе объясню. А как насчет собачьей еды? Я успел проголодаться. Ты мне принесешь что-нибудь, Милашка?

— Не называй мою жену… Слушай, а ты и правда Рекс?

— Конечно, я Рекс.

— Принеси ему собачьей еды, Милашка, — попросил Элмо. — У меня появилась идея. Давай пойдем на кухню и продолжим наш разговор там.

— Могу я получить сразу две банки? — спросил доберман.

Дороти принесла из кладовой угощение для Рекса.

— Конечно, Рекс, — сказала она.

Доберман улегся на пороге кухни.

— Почему бы тебе не приготовить что-нибудь и для нас, Милашка? — предложил Элмо. — Я голоден. Послушай, Рекс, ты хочешь сказать, что они улетели, даже не попрощавшись с нами?

— Они попросили меня передать вам слова прощания. И сделали тебе подарок, Элмо, чтобы отплатить за гостеприимство. Один из них заглянул в твое сознание и нашел психологический блок, который мешал тебе придумывать новые сюжеты для рассказов. Он его убрал. Ты снова сможешь писать. Возможно, не лучше, чем раньше, но больше тебе не придется сидеть, бессмысленно уставившись на пустой лист бумаги.

— Ну и черт с ним, — проворчал Элмо. — А как насчет космического корабля, который они не смогли починить? Они его оставили?

— Конечно. Они вытащили из него свои тела и привели их в порядок. Кстати, они и в самом деле пуги. Две головы, пять конечностей, которые можно использовать в качестве рук или ног; у каждого шесть глаз, по три на голову, каждый глаз на длинном стебельке. Жаль, что ты их не видел.

Дороти поставила на стол холодную еду.

— Ты не против, если у нас будет холодный ланч, Элмо? — спросила она.

Элмо бросил на нее невидящий взгляд и переспросил:

— Что?

А потом вновь повернулся к доберману. Пес встал и подошел к большой миске с собачьим кормом.

— Спасибо, Милашка, — сказал он и принялся шумно есть.

Элмо сделал себе бутерброд, откусил большой кусок и начал жевать. Доберман вылизал миску, попил воды и вернулся на лоскутный коврик у двери.

Элмо посмотрел на пса.

— Рекс, если я сумею найти брошенный корабль, мне не придется писать рассказы, — заявил он. — Там наверняка окажутся вещи, которые… Давай я сделаю тебе предложение.

— Конечно, — ответил доберман, — если я расскажу, где он находится, ты найдешь еще одного добермана-пинчера, который составит мне компанию, а ты получишь щенков. Правда, ты пока об этом не знаешь, но так будет. Пуг номер Один внедрил эту мысль в твое сознание. Он сказал, что я тоже имею право на награду.

— Ладно, но ты скажешь мне, где корабль?

— Разумеется, скажу, ведь ты уже закончил есть свой бутерброд. Он напоминал пылинку, которая попала на кусочек ветчины. Он был микроскопически маленьким. Ты его только что съел.

Элмо Скотт схватился руками за голову. Пасть добермана открылась, язык вывалился наружу — казалось, пес смеется над Элмо.