Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!

— Сравнительно сложный состав, в точности соответствующий его потребностям. Пятьдесят процентов спирта, сорок пять воды. Остальные ингредиенты — пять процентов, но их довольно много: сюда входят в надлежащих пропорциях все витамины и соли, нужные его организму. Затем еще добавки в минимальных дозах, улучшающие вкусовые свойства, — по его стандартам. Для нас, дариан, вкус этой смеси был бы ужасен, даже если мы могли бы пить спирт или воду…

Хэнли снова вздохнул и опять хлебнул. Слегка покачнулся. Поглядел на Три и ухмыльнулся:

— А теперь я знаю, что вас тут нет. Не было и нет…

— Что он хочет сказать? — обратился Девять к Три.

— Мыслительные процессы у него, по-видимому, совершенно алогичны. Сомневаюсь, что из существ данного вида получатся сколько-нибудь приличные рабы. Но, конечно, мы еще проверим. Как ваше имя, существо?

— Что в имени тебе моем, приятель? — вопросил Хэнли. — М-можете звать меня как вам угодно, я р-разрешаю… Вы мне сам-мые, сам-мые лучшие дрзя… Б-берите м-меня и вез-зите, к-куда хотите, т-только разбдите, к-когда мы приедем, к-куда мы едем…

Он глотнул из колбы еще разочек и прилег на пол. Непонятные звуки, которые он теперь издавал, ни Три, ни Девять расшифровать не смогли… «Хррр… вззз… хррр… вззз…» — или что-то в этом роде. Они попытались растолкать его, но потерпели неудачу. Тогда они провели ряд новых наблюдений и поставили над Хэнли все опыты, какие могли придумать. Прошло несколько часов. Наконец он очнулся, сел и уставился на дариан безумными глазами.

— Не верю, — сказал он. — Вас тут нету, одна видимость. Дайте выпить, Христа ради…

Ему вновь поднесли колбу Девять восполнил убыль, и она вновь была налита до краев. Хэнли выпил. И закрыл глаза в экстазе.

— Только не будите меня!

— Но вы и не спите.

— Тогда не давайте мне уснуть. Я понял теперь, что это такое. Амброзия, напиток богов…

— Богов? А кто это?

— Да нету их. Но они пьют амброзию. Сидят у себя на Олимпе и пьют…

— Мыслительные процессы совершенно алогичны, — заметил Три.

Хэнли поднял колбу и провозгласил:

— Кабак есть кабак, а рай есть рай, и с мест они не сойдут. За тех, кто в раю!

— Что такое рай?

Хэнли задумался.

— Рай — это когда заведешься и надерешься, и шляешься и валяешься, и все задаром…

— Даром? Что вам известно о Даре?

— Дар судьбы. Дар небес. Сегодня с виски, завтра — без. Пока вы меня не прогнали, ребята, ваше здоровье!

Он еще выпил.

— Слишком туп, чтобы приспособить его к чему-нибудь, кроме самых простых физических работ, — сделал вывод Три. — Но если он достаточно силен, мы все-таки рекомендуем вторжение на планету. Тут, вероятно, три-четыре миллиарда жителей. Нам нужен и неквалифицированный труд — три-четыре миллиарда принесут нам существенную помощь…

— Ура-а-а! — завопил Хэнли.

— Кажется, у него неважная координация, — задумчиво сказал Три. — Но, может быть, он действительно силен… Как вас зовут, существо?

— Зовите меня Ал, ребята.

Хэнли кое-как поднялся на ноги.

— Это ваше личное имя или наименование вида? И полное ли это наименование?

Хэнли прислонился к стенке и поразмышлял немного.

— Наименование вида, — заявил он. — А если полностью… Давайте-ка я вам по-латыни…

И припомнил по-латыни.

— Мы хотим испытать вас на выносливость. Бегайте от стены к стене, пока не устанете. А колбу с вашей пищей я тем временем подержу…

Девять попытался взять у Хэнли колбу, но тот судорожно вцепился в нее.

— Еще глоточек. Еще ма-аленький глоточек, и тогда я побегу. Право слово, побегу. Куда хотите…

— Быть может, он нуждается в своем питье, — сказал Три. — Дайте ему, Девять…

«А вдруг мне теперь перепадет не скоро», — решил Хэнли и прильнул к колбе. Потом он жизнерадостно сделал ручкой четырем дарианам, которые оказались перед ним.

— Валяй на скачки, ребята! Все скопом… Ставьте на меня. Выиграете как пить дать. Но сперва еще по ма-аленькой…

Он глотнул еще — на сей раз действительно по маленькой, унции две, не больше.

— Хватит, — сказал Три. — Теперь бегите.

Хэнли сделал два шага и плашмя растянулся на полу. Перевернулся на спину и остался лежать с блаженной улыбкой на лице.

— Невероятно! — воскликнул Три. — А он не пробует нас одурачить? Проверьте, Девять…

Девять проверил.

— Невероятно! — повторил он. — Воистину невероятно, но после столь незначительного напряжения образец впал в бессознательное состояние. Настолько бессознательное, что потерял всякую чувствительность к боли. И это не притворство. Данный вид не представляет для нас ни малейшей ценности. Готовьтесь к старту — мы возвращаемся. В соответствии с дополнительной инструкцией забираем его с собой как экземпляр для зоосада. Такую диковину нельзя не забрать. С точки зрения физиологии это самое странное существо, какое мы когда-либо обнаруживали на десятках миллионов обследованных планет…

Три обернулся вокруг рычагов управления и обоими концами стал приводить механизмы в действие. Минули 163 тысячи световых лет и 1630 веков и взаимно погасили друг друга с такой полнотой и точностью, что создалось впечатление, будто куб вообще не двигался ни во времени, ни в пространстве.