Одна годилась ему в матери, другая была матерью его ребенка, и в коляске лежал его сын. Он лениво делал эти простейшие умозаключения, потому что пиво нагнало на него дремоту. Мысли его стали путаться…
Однажды, очень давно, он надел каску, взял винтовку и на кораблях, грузовиках, на броне танков совершил путешествие по Северной Африке, Англии, Франции, Бельгии, Нидерландам, преследуя и убивая врагов. И даже теперь это не казалось ему ошибкой, глупостью или даже какой-то дурацкой шуткой. Это просто казалось странным.
Ну и чертовщина, думал он, ну и чертовщина.
Странно, что эти мысли пришли ему в голову сейчас. Он взял еще пригоршню орешков и чуть было не пронес их мимо рта – несколько орешков покатилось по полу. Он едва не засыпал.
Моска встал и подошел к окну, чтобы подставить разгоряченное тело прохладному ветерку.
Нетвердой походкой он приблизился к коляске, посмотрел на малыша и громко, торжественно произнес:
– Ну и чертовщина!
Обе женщины улыбнулись.
– Пожалуй, уложу-ка я тебя в постель, – сказал Гелла и добавила, обращаясь к фрау Заундерс:
– Он впервые за все время взглянул на ребенка. Ты что, Уолтер, все еще не веришь, что стал отцом?
– Это он почувствует, когда родится второй, – сказала фрау Заундерс.
Моска не сводил с малыша глаз. Теперь это было уже не уродливое существо: морщинки на лице разгладились и кожа побелела. Женщины снова принялись за чтение. Моска вернулся к окну.
– Что это ты сегодня беспокойный? – спросила Гелла, не отрываясь от вязания.
– Я не беспокойный, – ответил Моска. Это было правдой. Он словно просто изучал эту комнату, в первый раз разглядывая ее так внимательно. Он снова подошел к коляске и стал смотреть на спящего ребенка. Теперь он уже больше похож на человека, подумал Моска. И сказал Гелле:
– Может, сходим завтра в загородный клуб? Посидим на лужайке с коляской, я куплю тебе хот-дог и мороженое. Послушаем оркестр.
Гелла кивнула. Моска обратился к фрау Заундерс:
– Не хотите пойти с нами?
Фрау Заундерс взглянула на него:
– Нет-нет, ко мне должны прийти.
Гелла улыбнулась:
– Это он так приглашает. Он и в самом деле хочет, чтобы вы пошли с нами. Там можно наесться мороженого до отвала.
– Нет, спасибо, – сказала фрау Заундерс. Моска понял, что она отказывается от смущения, решив, что он пригласил ее только из вежливости.
– Я вполне серьезно! – сказал он.
Фрау Заундерс улыбнулась:
– Купите мне лучше мороженого.
Моска принес из спальни еще банку пива. Все о'кей, подумал он.
– Уж коли ты так мирно настроен, – сказала Гелла, – окажи мне услугу. У фрау Заундерс в Америке есть дядюшка, и она хочет, чтобы ты отправил ему с военной почтой письмо.
– Конечно, – согласился Моска. – Это дело обычное. Все немцы сейчас пишут своим родственникам в Америку, намекая, чтобы те присылали им посылки.
– Спасибо, – сказала фрау Заундерс и добавила с иронической улыбкой:
– Мы теперь все очень беспокоимся за своих американских дядюшек.
Гелла и Моска расхохотались, причем Моска даже подавился пивом.
Женщины снова погрузились в чтение, а Моска взглянул на лежащий рядом номер «Старз энд страйпс» и сказал:
– Может быть, завтра из Гамбурга вернется Лео и сходит с нами в клуб.
Гелла взглянула на него.
– Что-то он долго отсутствует. Надеюсь, с ним ничего не случилось.
Моска отправился за очередной банкой пива.
– Может, все-таки вам принести? – спросил он у женщин, но они снова отказались. Он встал у окна. – Наверное, Лео решил остаться там на уикенд. Иначе он бы еще вчера вернулся.
Гелла положила книгу на стол и сказала фрау Заундерс:
– Все! Очень интересно.
– У меня в спальне еще много книг, которых вы не читали, – сказала фрау Заундерс. – Сходите посмотрите.
– Не сегодня, – ответила Гелла.
Она подошла к Моске и, просунув худую руку ему под тенниску, обхватила его за талию. Они стали всматриваться во мрак и вдыхать свежий аромат деревьев. Ночной ветер приносил запах садов и реки, в воздухе едва чувствовался едкий смрад руин. Облака занавесили полную луну, и повсюду в расстилающемся вокруг тихом мраке Моска слышал немецкие голоса и смех, доносившиеся из соседних домов. Из радиоприемника, настроенного на бременскую станцию, текла тихая струнная музыка. Ему вдруг ужасно захотелось оказаться в «Ратскелларе» или в офицерском клубе, поиграть в кости или выпить с Эдди и Вольфом.
– Ты пьешь очень много пива, – заметила Гелла. – До кровати сможешь дойти?
Моска потрепал ее по волосам и сказал:
– Не беспокойся, я в порядке Она прижалась к нему.
– Мне так хорошо сегодня, – сказала она. – Знаешь, чего мне хочется? – Она произнесла эти слова шепотом, чтобы не услышала фрау Заундерс.
– Чего? – спросил Моска.
Она улыбнулась и притянула к себе его лицо, чтобы поцеловать в губы.
– Ты уверена, что можно? – спросил он тоже шепотом. – Ведь только месяц прошел. – Эдди Кэссин предупреждал, что ему придется потерпеть месяца два, не меньше.
– Я себя хорошо чувствую, – сказала она, – не волнуйся. Я себя сегодня замечательно чувствую, как умудренная опытом жена, которая прожила со своим мужем не один год.