Криз ошеломлённо слушал горячую речь распорядителя борделя. Он не знал, радоваться ли ему от этого или, наоборот, расстроиться, но по итогу он решил дальше слушать женщину, надеясь, что у него ещё есть шанс.
— Так. Во-первых, стражникам ты ничего говорить не будешь. И я не буду, — сразу поставила Селин его перед фактом. — Гипноз дело серьёзное, но частично излечимое.
— Излечимое?
— Да. Но об этом немного позже. Сначала перейдём к деловой части.
— Деньги…
— Да, деньги. Во-первых, монета за Шейд. Во-вторых, монета за вчерашний хаос… И то, потому что я учитываю причину произошедшего. Я могла вообще запретить тебе продвижение во фракции и заодно отправить гнить в пустыню.
— Я понимаю…
— Рада, что это так, — Селин протянула руку, требовательно на него смотря.
— Вот, — охотник за головами поставил на её ладонь одну монету, которая нашлась в кошельке. — Это всё.
— Больше нет?
— Нет.
— Плохо.
— Я могу отработать одну монету бесплатным выполнением заказа фракции.
— Можешь. Молодец, — Селин одобрительно улыбнулась. — Теперь ты на себя похож, а не то пьяное чудище вчера.
— Прости ещё…
— Ничего. И не такое видела в своей жизни. Так, возвращаясь к твоей проблеме… Тебе надо научиться себя контролировать.
— То есть?
— Особые техники медитации и погружения в собственное сознание, — со вздохом пояснила женщина. — Таким образом, ты сможешь укрепить рассудок, и основная часть гипноза эльфа перестанет на тебя работать... Так сильно.
— То есть это неизлечимо? — обречённо спросил Криз.
— Да, — подтвердила она. — Это слишком глубоко в тебе. С таким можно лишь бороться, но не победить.
— Понятно, — со вздохом кивнул мужчина, а лишь затем подпрыгнул. — А как же Роза?
— Какая Роза? — вздрогнула Селин.
— Это женщина, которая мне дом сдаёт для жилья, — протараторил Криз. — Надо проверить, всё ли с ней в порядке!
— Оу… — распорядитель приложила к лицу ладонь. — Я даже не подумала о том, что ты успел сделать до прихода в бордель. Я теперь не уверена, стоит ли тебе вообще покидать это место. Вот же дрянь, а! Уши бы оторвала этой твари!
— Я сам хочу их отрезать, — мрачно сказал Криз. — Жаль, что она уже в Высшей Арене.
— Ммм, тогда забудь, — вздохнула распорядитель. — Туда попасть людям нельзя.
— Посмотрим.
— Э? — Селин посмотрела на уходящего мужчину. — Ты куда? А заказ?
— Схожу на арену и там заработаю три монеты, — бросил через плечо охотник за головами и отправился по лестнице вниз на первый этаж, а затем и на улицу, где, как и всегда до этого, уже собралась толпа народа.
Солнце было в зените, а значит, у Криза времени было не так много.
Со стороны всё выглядело в полном порядке. Это слегка успокоило мужчину, пока он открывал дверь внутрь. Там он услышал привычный звук столкновения посуды и причитания Розы о том, как вокруг грязно. Как только он приблизился, она к нему повернулась, криво улыбнувшись.
— А вот и мой герой вернулся. Неплохо ты устроил тут ночью.
— Устроил? — сглотнул Криз, ощущая приближение беды.
— Конечно. Начал биться головой о стены и требовать выпустить тебя на арену сражаться, — пояснила Роза с невозмутимым выражением лица. — А потом и вовсе… Сообщил мне, что платить больше не собираешься и угрожал снести мне голову при сопротивлении.
— Госпожа Роза, простите меня, — охотник за головами рухнул на колеи и схватил её руку в свои. — Я не могу сказать почему, но случились некоторые вещи, из-за которых… Это случилось. В этом есть часть моей вины, но не прямая. Поверьте, я приложу все силы, чтобы…
— Две монеты, — перебила она его.
— Что?
— Теперь две монеты в день платить будешь, — объяснила женщина ему с улыбкой. — Это научит тебя осторожности с теми вещами, которые ты не понимаешь.
— Я… Хорошо, — смирился Криз. —
— Тогда прочь отсюда. Завтра начнётся оплата, — махнула она рукой на него и повернулась для продолжения своих дел.
Охотник за головами направился к арене, погружаясь всё глубже в мрачные мысли. Его рука сама отправилась к поясу, доставая маску и оставляя на своём лице.
Трескун был на месте, окинув Криза задумчивым взглядом.
— Добро пожаловать на арену, Возмездие. Будешь сражаться? - спросил он усталым голосом, словно ночью он не спал.