Аренида. Фантастика в советском кино

Б-35, — весело говорит профессор и, повернувшись к боро-

дачу, добавляет: — Завтра передадим вам часть горючего.

Больше задерживаться, считаю, нет смысла.

Ракеты, одна за другой, покидают поверхность Луны.

Уходят, удаляются лунные горы.

— Говорит Земля! Говорит Земля! — разносится по

ракете вместе с праздничным грохотом духовых оркестров

и шумом демонстрации.

60

Коля присаживается к иллюминатору.

Земля приближается, как большой раскрашенный мяч,

погруженный в голубую дымку и окруженный сияющими

на солнце серебристыми облаками.

— Слушайте! Говорит Земля! Поздравляем участников

перелета.

— Ура! Ура! — доносятся крики и музыка.

— Софья Андреевна, — говорит профессор, — внесите в

журнал последнюю запись: одиннадцать часов пятьдесят

две минуты. Ракеты вошли в верхние слои земной атмос-

феры. Межпланетное путешествие закончено. Включаем

моторы. Начинаем приземление.

Рев моторов. Шум оркестров.

Софья Андреевна подходит к Коле и смотрит вместе с

ним в иллюминатор. Внизу уже можно различить контуры

рек и городов.

Вот уже видна цепочка кремлевских стен, алые полот-

нища и пестрые потоки демонстрантов.

Грохочут победные салюты в честь возвращения аэро-

навтов.

Десятки духовых оркестров исполняют «Марш летчи-

ков»:

Все выше, и выше, и выше!

Стремим мы полет наших птиц...

В голубом небе проносятся ракетные истребители.

Ракеты одна за другой пролетают над родным городом.

Г. Голубев, А. Леонтьев

ДО СВИДАНИЯ, ЗЕМЛЯ!

Киносценарий

Рис. В. Карабута

Посвящается Юрию Алексеевичу ГАГАРИНУ

КОСМОС. Огромные, беспредельные, почти недоступные

человеческому пониманию просторы. Аспидно-черное небо

расшито причудливыми узорами созвездий. Сияющая по-

лоса Млечного Пути, а рядом черные бездонные провалы,

в которых не мерцает ни одной звезды... Среди этих прос-

торов словно заблудился далекий женский голос:

«Я — Земля! Я — Земля! Отвечайте, Сокол! Я — Земля!

Я — Земля... Сокол, отвечайте! Я — Земля! Я — Земля! Я —

Земля!..»

*

Земля. Станция сверхдальней космической связи.

«Сокол! Сокол! — вызывает девушка-оператор. — Я —

Земля! Не слышу вас, Сокол... Я — Земля! Я — Земля! Я —

Земля!..»

*

Просторный зал Астронавтического совета. Полукруг-

лая стена от пола до потолка занята схемой нашей солнеч-

ной системы. На другой стене большой экран. Звездные

глобусы, свертки карт на столах.

За длинным столом сидят члены совета. Среди них вы-

деляется Платон Рубцов — высокий сильный человек лет

тридцати трех. Поодаль — его жена, кандидат медицин-

ских наук Валя Рубцова.

В стороне с блокнотом на коленях примостился журна-

ист Евгений Суровцев.

Собравшиеся слушают вступительное слово председа-

теля совета, плечистого человека с седой головой.

63

— Собрались не все, но ждать

мы не можем, — говорит он, об-

водя глазами зал. — Ракета, ко-

торую мы послали на Марс, мол-

чит второй день. Все попытки

восстановить с нею связь пока

безрезультатны. Там наши това-

рищи. Они ждут помощи. Про-

медление в таком деле поисти-

не смерти ненавистной подобно...

Он останавливается на миг,

чтобы налить воды в стакан.

Встает Рубцов:

— Разрешите мне?

— Подождите, Платон, — пре-

рывает председатель. — Мы вас

выслушаем. Но сначала, мне ка-

жется, следует еще разок пос-

мотреть все сообщения с борта

ракеты Батанова, чтобы полу-

чить возможно более полную кар-

тину полета. Прошу вас, Викен-

тий Павлович, — поворачи-

вается он к соседу.

Тот встает и с пачкой радио-

грамм в руке подходит к схеме

солнечной системы. Нажимает

кнопку на пульте. На схеме воз-

никает светящийся пунктир, обоз-

начающий трассу перелета с

Земли на Марс.

— Скорость и направление

ракеты «Сокол-2» были выбра-

ны такими, чтобы космический

корабль вышел на параболичес-

кую траекторию и достиг райо-

на Марса через семьдесят суток,

в момент великого противостоя-

64

ния. Старт ракете был дан утром двадцать пятого мая ны-

нешнего 1971 года.

Суховатый, размеренный голос члена совета продол-

жает еще звучать, а мы переносимся в ракету.

*

По мерцающим экранам на пультах пробегают зигзаги

разрядов, подмигивают то загорающиеся, то гаснущие лам-

почки, самописцы вычерчивают на ползущих под стеклян-

ными крышками бумажных лентах замысловатые линии.

ГОЛОС ЧЛЕНА СОВЕТА. Из многих кандидатов для

этого полета были отобраны трое...

Три человека в громоздких скафандрах неподвижно

лежат в глубоких креслах с откинутыми спинками.

ЧЛЕН СОВЕТА. Известный вьетнамский ученый профес-

сор Хэнь...

Словно услышав свое имя, Хэнь открывает глаза, пово-

рачивает голову и смотрит на своего соседа. Он еще не оп-

равился от действия перегрузки при старте корабля.

ЧЛЕН СОВЕТА. Молодой польский инженер Владислав

Сташевский...

Сташевский медленно поворачивает голову в сторону

Хэня. Профессор ободряюще подмигивает ему.

ЧЛЕН СОВЕТА. Командиром корабля был назначен со-

ветский ученый Олег Батанов.

Бледное лицо Батанова с закрытыми глазами. Ему, как

и Платону, немного за тридцать.

— Олег Александрович! — слышится голос Хэня.

Батанов не отвечает.

— Батанов! — встревоженно окликает его Сташевский.

Молчание. Профессор и инженер переглядываются.

Хэнь непослушными руками медленно расстегивает рем-

ни, прикрепляющие его к креслу. Вслед за ним пытается