Арес

– А вы, что, не знаете? Ожидается крупный отряд жреческой стражи!

– Когда? – Антипов даже остановился, оглушенный новостями. Трудно было сказать, что произвело большее впечатление: факт прибытия отряда или то, что об этом знает кто угодно, кроме единственного диверсанта в Парреане, род занятий которого требовал быть в курсе таких вещей.

– То ли через два дня, то ли через три, – безмятежно ответил паренек. – Я не помню. Но ведь можно у кого-нибудь спросить. У стражников, например.

– Я спрошу, – пообещал Виктор, – обязательно спрошу. Сразу после обеда.

Глава 27.

В кабинете, обитом темным коричневым деревом, за массивным столом с шестью ножками сидели четверо, представляющие зримую и незримую власть в замке ан-Орреант. Сам господин барон, сотник Керрет, маг ун-Катор и менестрель Нартел. Барон расположился во главе стола на стуле с самой высокой черной резной спинкой, такой, что к ней можно спокойно прислонить голову, а остальные сидели на стульях попроще. Собрание только началось, поэтому позы участников были слегка напряжены и лишены естественности.

– Мой друг из окружения графа наконец сообщил, что произошло в Парреане, – говорил барон. – Его описание, как обычно, точное, подробное и настолько удивительное, что я решил созвать небольшой совет, потому что не в состоянии осмыслить в одиночку такие вести.

Здесь Алькерт хитрил, и все понимали это. Если решение требовалось немедленно, то барон не утруждал себя совещаниями, но когда можно было подождать, его милость мог себе позволить небольшие колебания.

– Это касается снятия осады? – спросил Керрет.

– Да, сотник. Мой друг изложил причины, по которым войско жрецов было так любезно, что оставило нас в покое. Барон сделал паузу, но вопросов больше не последовало. Все ждали.

– Так вот, кто-то осквернил храм Зентела в Парреане, – продолжил Алькерт. – Осквернил с выдумкой, начертал везде пакостные картинки и столь же пакостные письмена. Все жрецы рвут и мечут и просто мечтают добраться до виновного. Более того, снова поговаривают о каком-то новом боге. Но мой друг предостерегает меня от веры в это. Скорее всего, сплетни и обман. Хотя, с другой стороны, жрецы что-то уж сильно задергались. Подозрение пало на семью и слуг графа.

– На графа? – переспросил Нартел.

– Да. Особенно на тех, кто в это время находился в Парреане. Они все схвачены. Даже графский сынок, который должен был принимать участие в осаде моего замка, но предпочел этому сомнительные развлечения в обществе какой-то распутницы. Он тоже схвачен и допрошен. Не знаю, пытали его или нет, но граф, как вы понимаете, в ярости.

– А что говорит жреческое начальство? – поинтересовался Керрет, ерзая на сидении и пытаясь передвинуть мешающие ему ножны. – Или им не сообщили?

– Еще как сообщили, – ответил барон. – Те настолько озаботились, что решили выслать крупный отряд столичной храмовой стражи. Зелено-белых.

Нартел слегка присвистнул. Старый ун-Катор укоризненно посмотрел на него, но промолчал.

– Но если были письмена, то получается, что осквернитель грамотен, – заметил менестрель, не обращая внимания на взгляд мага.

– Да, – подтвердил барон, – грамотен.

– Но тогда это не….

– Договаривайте, Нартел, – подбодрил подчиненного Алькерт.

– Не Ролт, – закончил свою мысль менестрель.

Маг едва заметно скривился. На его лице был написан скептицизм. Керрет смотрел с любопытством на барона, ожидая реакции. И она не замедлила последовать.

– Ролт может быть грамотен. По крайней мере, так утверждает наш лекарь. Сын Кушаря просил научить его письму и даже показал учителю, как именно его нужно учить. Смешно звучит, не правда ли? К тому же, Керрет сообщил мне, что Ролт что-то там читал во время похода или делал вид, что читает.

– Так мне сказал Нурия, – подтвердил сотник.

– Но тогда… может быть… получается… что…, – Нартел колебался, не в силах облечь очевидную мысль в такие слова, которые могли бы трактоваться двояко.

– 'Может быть' тут излишне, – наконец и маг решил внести свою лепту в разговор, – получается именно так. Это Ролт.

– Ролт осквернил храм и снял осаду, как и обещал? – уточнил Керрет.

– Да, я так тоже думаю, – признался барон. – Разве что он нанял кого-то или людей графа подговорил, но вряд ли. Но даже если подговорил, все равно главный виновник – он.

Воцарилось молчание. Каждый размышлял о последних словах Алькерта, даже он сам. Ведь одно дело подозревать и думать и совсем другое – прямо высказать догадки и облечь их в форму истины.

– А почему подозревают графа? – наконец спросил маг.

– В храме обнаружен разбитый кувшин, – пояснил барон. – Жрецам удалось установить, что такие кувшины сделаны по заказу и имеются только у графа. Видите, господин ун-Катор? Когда этим прохвостам в мантиях что-то нужно, они будут землю рыть, а если просто обратиться к ним с просьбой, то не допросишься. Ничего не хотят делать!

– Это обыденность, ваша милость, – спокойно ответил маг. – Такие же и в магистрате и в окружении короля. Ну а наш-то парень молодец. Любопытный мальчик, очень любопытный.