Арес

Виктор не решился поцеловать девушку прилюдно, чтобы не скомпрометировать, но бросил на нее страстный взгляд (так ему хотелось думать) и поспешил в замок. Он нисколько не преувеличил, его действительно ожидали важные и неотложные дела. Причем, их успех зависел исключительно от того, насколько быстро Антипов с ними расправится.

Новобранец лихо проехал по единственной улице, остановился около дома лесоруба, соскочил с лошади и бросился к двери. К счастью, Кушарь был на месте.

— Привет, отец! Я скоро уезжаю, — протараторил Виктор, заходя внутрь, — но тебе будет нужно этим вечером сходить к господину барону. Передать кое-что.

— Что передать? — опешил лесоруб. Он сидел за столом и мрачно рассматривал пустой светло-коричневый кувшин с ручкой. Видимо, раньше там было пиво.

— Передаешь ему записку и на словах кое-что.

— Какую еще записку? — теперь все внимание Кушаря было приковано к Ролту.

— Которую я напишу, — ответил Антипов, садясь за стол и доставая из сумы бумагу, полученную обратно от перекупщика.

Виктор положил лист на стол и почти совсем примерился оторвать неисписанную часть, как вдруг хлопнул себя рукой по лбу:

— Эх, пера-то нет! Как же я писать буду?!

— А ты умеешь писать? — осторожно осведомился Кушарь. Если он и был слегка пьян, то мгновенно протрезвел.

— Не то, чтобы хорошо, но кое-как могу, — ответил Антипов. — Научился в походе. Вот по этому листу, который мне дал лекарь и книге. Быстро писать еще не получается, конечно. Лесоруб отодвинул кувшин к окну, чтобы ничто не загораживало сына.

— Отец, пообещай мне, что ничего не станешь пить сегодня, а передашь слово в слово, что я скажу, — Виктор внимательно посмотрел на Кушаря. — У меня нет времени доставать перо и чернила. Обещаешь? Тот был настолько удивлен, что медленно кивнул.

— Хорошо, — выдохнул Антипов. — Когда я уеду, ты пойдешь к господину барону и скажешь, что Ролт отбыл в Парреан снимать осаду, что я никакой не дезертир, а тружусь на благо замка. И что скоро вернусь.

— Подожди, — лесоруб положил руки на стол. — Ты что хочешь сказать? Что уезжаешь прямо сейчас?

— Да, отец.

— Перед осадой? Бежишь?!

Виктор покачал головой. Вот оно, началось. Хорошо, что он не пошел к Нурия. Тот бы точно решил, что сын лесоруба свихнулся, никуда бы не отпустил, а еще запер бы в каземате.

— Не будет никакой осады, отец. Если у меня все получится, то не будет. Враг подойдет к замку, может, постоит немного и уйдет. В крайнем случае — один-два штурма. Но думаю, что вы тут продержитесь. Это тоже скажешь господину барону.

Лесоруб, прищурившись, посмотрел на сына. В его взгляде читалась озабоченность.

— Нет, я не сошел с ума, отец, — Виктор старался говорить как можно более убедительно. — Все в порядке.

Кушарь взъерошил свои волосы. Он был озадачен. По его лицу нетрудно было прочитать мысли. С одной стороны, он не понимал, что происходит, а с другой, был немного рад такому исходу. Даже если Ролт окончательно тронулся рассудком, то он, по крайней мере, выживет. А это хорошо, единственный сын, как-никак.

— Но кто же снимает осады, находясь вдали от замка? — спросил лесоруб. — Разве так можно?

— Эх, отец, ты отстал от жизни, — вздохнул Виктор. — Сейчас все именно так и делают. Осады снимаются не там, где они происходят, а совсем в других местах.

Антипов не стал особенно рассиживаться. Кушарь доведен до нужной кондиции и передаст сообщение. Предстояла еще одна встреча.

Виктор аккуратно взял бумагу со стола. Пригодится, чтобы еще в дороге немного позаниматься. План подразумевал умение писать, если уж даром рисовальщика судьба не наградила.

На этот раз Антипов не стал садиться на лошадь, а повел ее за узду. На улице была небольшая грязь, которая пачкала кожаные башмаки. Да-да, на ногах новобранца были именно башмаки. По какой-то загадочной причине сапоги еще не получили распространения в этой местности. Их никто не носил. И если простой солдат ограничивался грубо сделанными башмаками, то знать пользовалась изящными и дорогими туфлями.

Новобранец подошел к казармам, оставил лошадь у калитки, сам вошел внутрь и вскоре вернулся, но не один. Его сопровождал Нарп. Воин шел за сыном лесоруба неохотно и поминутно окликал его.

— Я не понимаю, Ролт, — бормотал он, — почему нам нужно говорить за крепостной стеной? Что, внутри замка нельзя? Если так приспичило что-то мне поведать, то почему мы не пойдем в трактир? Так ведь все люди делают!

Может быть так люди и делают, но Виктор решил поступить иначе. Он еще не совсем доверял приятелю, поэтому эксцессы были не нужны.

Воины вышли за ворота, которые пока еще никто не удосужился закрыть. Караван-то не отправился, а царящая суматоха была только на руку Антипову.

Отойдя от замка на достаточное, по его мнению, расстояние, Виктор обернулся к Нарпу и произнес совершенно серьезным тоном:

— Если тебе сейчас покажется, что я сошел с ума, то этому не верь. И просто передай Нурия то, что скажу. Да и всем остальным рассказать можешь.