Арес

Виктор подошел поближе. Пока что ничего не было видно, но он сумел протиснуться между какой-то полной матроной в фартуке и мужчиной с небольшой тележкой, наполненной овощами. Взору предстало интересное зрелище. На земле лежал весьма прилично одетый пожилой человек. По виду — зажиточный торговец. Бумажные листы, которые он, скорее всего, нес, были разбросаны на мостовой. Над торговцем нависал молодой парень, вооруженный обнаженным мечом и смешно торчащими юношескими усиками. Однако то, что он говорил, совсем не выглядело смешным.

— Да как ты посмел, смерд, натолкнуться на меня?! — яростно вопрошал он торговца. — Да ты хоть знаешь, кого толкнул? Я сейчас вот тут прилюдно выпущу твои кишки, толстопузый грамотей. Распустились совсем в этом городе! Учить вас надо! Но ничего. Сейчас научу.

'Научит, — сразу же мелькнула мысль в голове Виктора. — Этот точно научит. А народ стоит и смотрит, словно так и надо. Придурок же человека убьет!

— Ты знаешь, кто я такой? — продолжал вопить дворянин, поигрывая мечом и еще больше распаляя свой гнев. — Сейчас, перед смертью, узнаешь.

Вот тут-то вино и сыграло роковую шутку с Антиповым. Возможно, в нормальном состоянии он бы просто прошел мимо, не стал бы даже 'глазеть', чтобы не уподобляться толпе, но сейчас чувство потаенной ярости и раздражения на происходящее было готово выплеснуться. В этом чувстве собралось все, что Виктор испытал за последние дни. Недоумение, удивление своим новым положением, неприятие существующего порядка вещей и многое другое. И сейчас стало совершенно невозможно вытерпеть все это.

Сын лесоруба раздумывал недолго. Он подошел к ближайшему каменному забору, подпрыгнул, подтянулся, заглянул за него, а потом неторопливо взобрался, опираясь на выступы, и оседлал ограду. Его неожиданный поступок привлек внимание как зевак, так и действующих лиц, но Виктора это не смутило. Он распрямился, принимая максимально возможную для сидящего на заборе гордую осанку.

— А ты меня знаешь? — вдруг спросил он солидным и важным голосом, обращаясь к раздраженному дворянину.

В глазах того мелькнуло удивление. Он посмотрел на странного человека, расположившегося на ограде, моргнул и ответил:

— Нет, не знаю.

— Хорошо. Хорошо, что не знаешь, — степенно заметил Виктор, а потом добавил. — Обезьяна!

И чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что имеется в виду, Антипов вытянул руку по направлению к дворянину, устремив на него свой указательный палец, и столь же важно произнес:

— Ты — обезьяна. Обезьяна с мечом.

Дворянин на миг замер. Казалось, что он сначала не мог поверить в происходящее. Его лицо начало быстро покрываться красными пятнами. Он поперхнулся и выдавил из себя непослушными губами:

— Что?! Что ты сказал?!

— Акт первый, судьбоносный, — заявил Виктор, обращаясь к зрителям. — Обезьяна злится. Акт второй, заключительный: обезьяна лезет на забор, но, увы, ей мешает меч.

Дворянин, вмиг потеряв голову, бросился к обидчику. Антипов не стал ждать, пока оружие окажется в непосредственной близости от него, а легко перебросив ногу через ограду, спрыгнул с другой стороны и побежал прочь. Он еще долго слышал, как дворянин осыпал проклятиями и дерзкого смерда и того, кто поставил этот забор, и свой меч, который за что-то там зацепился. Виктор надеялся, что у торговца хватило ума воспользоваться суматохой и удрать.

Бывший студент чувствовал удовлетворение от содеянного. Наконец-то он совершил что-то действительно полезное! Впрочем, какое-то смутное чувство тревоги внезапно посетило его. Ему казалось, что когда он спрыгивал, на улице мелькнуло что-то знакомое. Точнее, кто-то знакомый. Но Антипов не был уверен в этом и вскоре перестал волноваться по такому ничтожному поводу.

Глава 13

Дорога домой всегда легка. Кажется, что ноги сами несут усталого путника туда, где его встретят и ему обрадуются. В теплые комнаты, где знакома каждая мелочь от тумбочки до украшений, расставленных на полках или даже сваленных там же в кучу. Где царит милый сердцу беспорядок, покрытый небольшим слоем пыли, и где ждут уютный диван или привычное кресло перед телевизором или компьютером. У некоторых, возможно, есть собака и тогда впечатление от встречи с домом усиливается, сопровождаясь громкими и приятными звуковыми эффектами и прикосновениями шершавого языка. Но даже если комнаты пусты, то все равно они разрушают привычное ощущение одиночества. Хотя бы ненадолго. Потому что человек дома — не то же самое, что человек на улице. Дома хозяина окружает целый мир. Его собственный мир. Созданный им. Дом захватывает человека в свои объятия, заставляя на миг отрешиться от реальности. И в этот самый миг одиночество исчезает. Потому что слишком зависит от внешнего мира. Да что там, только внешний мир и порождает его.

Однако Виктору его новый дом вряд ли пришелся по душе. В самом деле, что может быть хуже комнаты, в которой все лежат вповалку, где царит духота и при всем при этом не с кем толком словом перемолвиться?