Арфа королей

— Кто знает, Хаги, кто знает… И вновь ты можешь не спрашивать. Предсказанное Тиарну сбудется…

* * *

Алые скрипки, белые кони — легче воды затерялась погоня
В вересковых холмах.
Странные, легкие, светлые тени кружатся в танце чужих сновидений
В вересковых холмах.
Белое платье, глаза синей неба — в чаще танцует одна королева
Вересковых холмов, вересковых холмов…

С деревьев, кружась, падали листья, устилая землю драгоценным янтарно-рубиновым покрывалом. Накрапывал мелкий и надоедливый, как комар, дождь. Ветер, проносясь между стволов, тянул тоскливую песню. Неожиданно к голосу ветра прибавился еще один — чуть выше, чуть громче.

Прямо на земле, прислонившись спиной к дубу-патриарху, сидел темноволосый юноша. Пальцы его задумчиво перебирали струны старенькой арфы.

— Нет, не так, не так, — время от времени бормотал он. — Лучше немного потише, медленней, а теперь…

Женщина появилась ниоткуда. Она просто была — высокая, статная красавица. В роскошных волосах — корона из кленовых листьев, в глазах без возраста — удивление пополам с восхищением. Чувства, совсем неподобающие столь древнему существу. Она стояла молча и смотрела, как темноволосый юноша учит ветер петь.

— Кто ты?

Юноша резко оборвал мелодию, оглянулся, ахнул, прикрыв рот ладонью.

— Не бойся, — сказала она, подходя ближе. — Как тебя зовут?

— Дермит Бездомный, — ответил он без всякого страха. — Потом немного подумал и спросил: — А ты — королева эльфов? Та, которую еще называют Лесной Госпожой?

Вопрос прозвучал так простодушно и наивно, что фэйри улыбнулась:

— Да, иногда меня называют и так. Ты знаешь обо мне?

— Слышал, конечно. Только… — юноша явно застеснялся.

— Только думал, что это сказки, — закончила за него она.

— Ага. Но я люблю сказки…

Говоря это, он тоже улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза. Сам. Посмотрел он — простой нескладный паренек, все еще по-детски горячий и порывистый, но взгляд принадлежал кому-то другому — мудрому, учтивому, благородному.

— Кто твои родители? — спросила с интересом фэйри. Дермит пожал плечами:

— Никогда их не видел. Меня вырастили чужие люди, никогда не рассказывавшие, кто я и откуда. Говорили — так лучше.

Фэйри задумчиво кивнула, понимая, что так действительно лучше.

— Постой-ка! Но если ты и впрямь — Госпожа, значит это… — только-только стало доходить до юноши. Она кивнула:

— Эльфийская пуща. Хотя люди обычно говорят — Диваколн. На старом наречии — Тивак Калли, Мрачный Лес. Тебе по-прежнему не страшно?

Оглянувшись вокруг, Дермит помотал головой:

— Нет. И никакой он не мрачный, врут все. Тут красиво и спокойно.

— А как ты попал сюда?

— Просто так. Шел, играл, пел… — Дермит вдруг покраснел. — Про тебя.

— Про меня? Интересно, что же? Спой…

Замолчали струны. Растворился в тишине последний звук. Они сидели друг напротив друга и молчали — человек и фэйри, потомок Тиарна и Госпожа Эвальда, уходящее Старое и не нашедшее своего места Новое.

— Спасибо тебе, Дермит, — наконец нарушила молчание она. — Скажи, могу ли что-нибудь дать тебе взамен?

Юноша потупил глаза:

— Я не смею просить об этом…

— Попробуй.

— Хорошо. Когда я был совсем маленький, то особенно любил одну легенду. В ней говорилось об Арфе. Арфе Королей…

— Ты хочешь взглянуть на нее?

— Да.

— Хорошо, смотри…

* * *

Много времени прошло с той поры. Много названий сменилось у Великого Леса. Говорили, что он — последний оплот древних сил в этом мире. Говорили, что любой, осмелившийся переступить его границы, будет навсегда потерян для мира людей: человек с недобрым сердцем превратится в призрака, обреченного вечно повторять эхом любой услышанный звук, того же, чья душа чиста, увлекут в свое потаенное царство эльфы. А еще говорили, что осенью, когда в прозрачном воздухе кружатся опавшие листья, в глубине леса можно услышать прекрасные звуки арфы. Эльфийской арфы, которая учит ветер петь…