Арфа королей

Я знаю, что такое долго быть невидимкой. Потому что был ребенком, который прятал свои синяки от посторонних глаз и глотал душившие его рыдания, чтобы их не услышали другие. Я научился молчать и замирать. Научился без стона сносить удары. Понял, что хорошее никогда не длится долго. В тринадцать лет, когда мне нанесли самый жестокий удар, после которого я попытался покончить с собой, я обрел друга. Попытался его оттолкнуть, но он не ушел. А навыками ведения боя, которым он меня научил, воспользовался на Лебяжьем острове. И теперь, в королевских конюшнях Брефны, извлекаю пользу из суровых уроков детства.

Ближе к вечеру я возвращаюсь из кузницы, куда ходил помочь Иллану. Сижу в нашем стойле на постели и отдыхаю перед тем, как взяться за новую работу – надо наполнить водой лохани. Рядом спокойно лежит Брин. Какие-то ребята черпают из колодца воду ведрами, со двора конюшни доносится бряцанье железа. Но до моего слуха доносится и кое-что еще: голоса, переговаривающиеся между собой где-то неподалеку. Заметить меня их владельцы не могут – меня скрывает перегородка между стойлами, – разве что кому-то из них придет в голову мысль пройти мимо.

– Знаешь, некоторые говорят, что они вообще не из нашего мира… Из Колдовского, как в старых легендах…

– Не птицы, говоришь? Но тогда кто? Чудовища? Демоны?

Ни слуги, ни мастеровые так не говорят.

В голосах слышатся нотки высокородных господ.

– Чушь.

Этот голос я знаю, он принадлежит принцу Родану, претенденту на престол. Мне приходилось его слышать в зале за ужином.

– Крин, ты не хуже меня знаешь, что ничего подобного не существует. А разговоры о таких вещах надо пресекать до того, как о них начнет судачить народ. Все это бред, служащий единственно разжиганию бунта.

– Однако друиды говорят иначе, – вступает в разговор кто-то третий, – один из них при мне как-то рассказал историю о существах, – продолжает он, – перемещающихся через портал в другой мир, населенный созданиями, каждое из которых представляет собой наполовину человека, а наполовину волка, кошку или орла. Такими же могут оказаться и эти вороны. Поговаривают, что они слишком большие для обычных птиц. Может ведьмы, может демоны. Просто спроси крестьян, у которых по весне пропадали ягнята. Или ту женщину, у которой прямо из колыбели чуть не украли ребенка.

– Чепуха, Колл! Орлы каждую весну таскают ягнят. Что же до ребенка в колыбели, то это просто сказки старых вдовушек. Та женщина увидела тень, испугалась и поскольку в народе ходят всякие суеверные небылицы, пришла к определенным выводам. А потом состряпала из этой истории блюдо и преподнесла его в виде развлечения половине деревни.

Принц все больше повышает голос и сердится.

– Чем быстрее все это закончится, тем лучше. Друиды должны нести свою долю ответственности за все эти глупые сказки о магии. Что же до вас двоих, то вы взрослые люди. Поверить не могу, что мои друзья могут принимать всерьез подобную дурь, пусть даже на миг. Получеловек-полуволк? Детские сказки, вот что это такое.

На какое-то время воцаряется тишина. Интересно, а что сказал бы я, если бы принимал участие в их разговоре? Тварь, напавшая на меня по пути сюда, без сомнений, не была обычной вороной. Может, существом из другого мира? В этом отношении я согласен с принцем Роданом, даже если его манеры неприятно напоминают моего брата Шинана.

Слово опять берет Крин.

– Но дело не только в ягнятах. Как, например, быть с дорогой и птицами, которые пикируют вниз, когда этого меньше всего ждут? Вряд ли тебе захочется охотиться в том уголке леса, разве что ты обожаешь, когда тебе ломают конечности и пробивают голову. Ходят слухи, что вот-вот кого-нибудь убьют, что это лишь вопрос времени. Вороны так не набрасываются. Молодые, которые вывалились из гнезда, еще куда ни шло, но сейчас для этого уже слишком поздно. Словом, разговоров много ходит. Многие хотят что-нибудь предпринять, и поскольку ты станешь королем…

Снова становится тихо. Это, должно быть, друзья Родана; не думаю, что кто-то другой осмелится разговаривать в столь небрежной манере с наследником трона, особенно когда тот выходит из себя. Я жду, что он вот-вот откусит Крину голову, но когда он говорит, его голос холоден и тих.

– Что-нибудь сделаем. Если в этом уголке леса действительно подстерегает опасность, вырубим деревья. Хорошая древесина всегда пригодится. По поводу дороги ты прав – она должна быть безопасной. Это для начала. А потом я ограничу влияние друидов, потому что они – источник этих устаревших суеверий. Им надо приказать не нести в народ подобную чушь.

– По-моему, наверху, в лесу, живет женщина, так?

Родан и на этот раз отвечает не сразу.

– Кажется да, – говорит, наконец, он, – тоже мастерица выдумывать сказки, от которых один лишь вред. Перед тем, как мы начнем рубить деревья, она, конечно, оттуда уедет. Здесь нужен решительный подход.

Когда никто из друзей ничего не отвечает, он продолжает: