Арфа Ветров

Шианнат нагнулся, пытаясь различить следы на снегу. Светало, но небо было в серых тучах, а высокие скалы мешали свету проникнуть в ущелье. Разглядеть что-нибудь на снегу было очень трудно, и Шианнат напряг слух в надежде уловить какие-нибудь иные звуки, кроме топота копыт, который разносило гулкое горное эхо. Однако он ничего не услышал. Страх удерживал казалимцев от преследования и гнал несчастную лошадь, которой приходилось тащить за собой перепуганного мула по извилистой тропе, пока впереди не раздался звук, услышав который, юноша похолодел от страха: где-то там, среди скал, отчаянно ржала до смерти перепуганная лошадь.

Устремившись на этот звук, изгнанник обнаружил Искальду в узкой расселине

— боковом ответвлении ущелья. По бокам ее катилась пена, глаза были дикими. Она встала на дыбы и попятилась от приближающейся черной тени.

С трудом справляясь с собственной лошадью, Шианнат потянулся за луком, забыв, что потерял его, когда пантера распугала лошадей. Выругавшись, он хлестнул лошадь, надеясь, что «на рванется вперед, но та всхрапнула и встала на дыбы, боясь одновременно и огромной кошки, и безжалостных ударов всадника. Испуганный мул завертелся на своей веревке и в мгновение ока стреножил и себя, и лошадь. Шианнат едва успел вынуть ноги из стремян, прежде чем лошадь упала. Сам же он вылетел из седла и приземлился на четвереньки прямо перед горящими глазами жуткого зверя.

— Гнилое дерьмо! — Шианнат едва расслышал собственный голос. В горле мгновенно пересохло. Дрожащей рукой Шианнат потянулся к мечу, но пантера угрожающе зарычала, и юноша так и застыл на месте. Неожиданно ужасная тварь попятилась. О Богиня, не могла же она его испугаться!

Пантера снова зарычала, на этот раз немного тише, И потрогала лапой что-то лежащее в тени скалы. Шианнат пригляделся. Похоже, у зверюги есть другая добыча. Он вспомнил воина, бежавшего из башни, и ощутил постыдное облегчение. Если у нее сейчас достаточно еды, может быть, им удастся ускользнуть? Не пора ли пожертвовать казалимской кобылой и посмотреть, нельзя ли вывести отсюда Искальду?

Между тем огромная кошка, по-прежнему стоявшая над раненым воином, издала пронзительный и, как показалось Шианнату, нетерпеливый вопль. Потом она наклонилась и, взяв что-то в зубы, повернулась к изгнаннику. Это оказалась то ли палка, то ли какой-то корень, от которого исходил мерцающий изумрудный свет. Горящие глаза хищницы уставились на Шианнат, изумрудное и золотистое сияние слилось в одно, и у юноши закружилась голова — этот свет словно одурманил его…

Изгнанник открыл глаза. Прижатая к снегу щека онемела; он чувствовал дрожь во всем теле, голова раскалывалась. Но пантеры, благодарение Богине, нигде не было видно. Верная Искальда стояла над ним, раздувая ноздри, — ее беспокоил запах крови. Вторая лошадь, опутанная веревками, лежала на прежнем месте, но мул исчез. О нем напоминал только кровавый след на снегу да мешок, который прежде был на него навьючен.

«Он слишком жилистый. Я бы предпочла лошадь».

Шианнат вскочил на ноги и схватился за меч. Однако голос звучал не извне, а прямо у него в голове!

«Пожалуй, даже ты был бы вкуснее, чем старый, костлявый мул. Но у меня есть причины пощадить тебя. Позаботься хорошенько об этом чужестранце, человек, потому что от этого зависит твоя жизнь!»

Шиа, поморщившись, выплюнула Жезл и снова принялась за мула. Она вовремя сообразила, что с помощью Жезла может обратиться к этому глупому человеку. Но увы, у нее болели зубы, когда эта злосчастная штука проявляла свои магические свойства, и перспектива нести ее несколько дней была крайне неприятной.

Шиа выглянула из своего убежища — небольшой пещеры, образовавшейся оттого, что большой кусок скалы треснул от мороза, упал и разбился. Что там делает этот человек? Замечательно! Он беседует со своей кобылой! Пантера зарычала от злости. Прекрати терять время, безмозглое животное, и помоги Язуру наконец! Она уже хотела было снова взять в зубы Жезл, но тут он оставил лошадь в покое и встал на колени рядом с раненым. Убедившись, что он перевязал Язура и укрыл его одеялом, Шиа снова вернулась к мулу, который на самом деле был вовсе не такой уж жилистый. Теперь ей следовало получше подкрепиться. О Язуре есть кому позаботиться, и, значит, можно отправляться в путь.

…Разъяренный Харин взбежал по ступенькам и рванул дверь так, что едва не сорвал ее с петель.

— Проклятые колдуны! — завопил он. — Что вы сделали с моими лошадьми?

Завернувшись в одеяло, Ориэлла с удивительной грацией поднялась и, высокая и царственная, обратилась к принцу.

— О Харин! — промолвила она приятным голосом. — Я вижу, ты уже вернулся на свое место?

Увидев, как он растерянно захлопал глазами, она поняла, что попала в цель и улыбнулась.

— Не желаешь ли выпить лиафы?

Харин захлопнул дверь перед носом своих ухмыляющихся воинов и заорал: