Арфист драконов

Киндан знал, что, пока он не сможет освоить изготовление труб, ему никто не разрешит использовать драгоценную древесину, необходимую для изготовления гитары, хотя он и достиг успехов в шлифовании и полировке.

— Хоть для чего-то пригодились твои большие мышцы, — сделал вывод Калдазон и поручил Киндану всю шлифовку. Киндан не жаловался — он всё понимал — но его плечи ныли, когда он ложился спать каждый вечер из этих двух семидневок.

Тем не менее, он набирался знаний, и он это ощущал. Шлифуя чужие работы, Киндан начал сам чувствовать древесину и понимать, как её обрабатывать.

— Сегодня ты будешь помогать делать клей и полировочную пасту, — буркнул ему Калдазон как-то. И уже собираясь уходить, добавил, — И обязательно убедись, что ничего не перепутал.

Мастер словно напророчил. Освещение в комнате было не очень хорошим, хотя Киндан и принёс дополнительные светильники, и — он так и не понял, как — он добавил неправильные ингредиенты в обе смеси.

— Это не клей! — выругался Калдазон, взглянув на кипящий горшок после возвращения с обеда. Он повернулся к горшку, в котором, как предполагалось, находится полировочная паста, и обнаружил, что не может даже оторвать от неё ложку. — А это что? Оно закаменело! Что бы это ни было, оно непригодно для работы.

Он посмотрел на Киндана, повесившего голову.

— Наверное, я что-то напутал, — попытался оправдаться Киндан. — Свет был…

— Виноват не свет, — прервал его Калдазон. Он убрал первый горшок с очага и указал на второй. — Сначала очистишь этот, и постарайся не повредить поверхность, иначе горшок будет испорчен навсегда. Когда закончишь, можешь поискать место, куда можно выбросить это, — он ткнул пальцем в другой горшок, — и очистишь его тоже. — бросив на него последний взгляд, Калдазон вышел.

— Мастер? — Киндан крикнул ему вслед, не желая оставаться наедине со своими горестями.

— Мне нужно поговорить с Арфистом Муренни, — ворчливо ответил Калдазон. — И, возможно, вздремнуть. — он снова взглянул на Киндана и поправился. — Нет, хорошенько отдохнуть.

— Я могу его почистить, — тихо предложил Ваксорам. Киндан удивился, увидев его: наверное, он пришел прямо со своего последнего урока, и, как догадался Киндан, слышал последнюю тираду Калдазона.

За последние десять месяцев отношения между Ваксорамом и Кинданом стали глубже и сложнее, хотя иногда всё так же озадачивали их обоих. Бывало так, словно старший ученик был старшим братом Киндана, в другой раз он был его учеником. Как бы то ни было, всё устоялось, и Ваксорам был принят в братство «изгоев», как он когда-то называл Киндана и его друзей.

— Нет, — ответил Киндан, покачав головой. — Я это натворил, мне и исправлять.

Ваксорам кивнул. Киндан спрятал улыбку и вернулся к беспорядку, который сам и устроил.

Извлечение неудавшегося клея из горшка было лёгкой задачей, и, чтобы поднять своё настроение, Киндан сделал это в первую очередь. Наверное, это было правильно, потому что, как он ни старался, ему не удалось очистить затвердевшую полировочную пасту, не повредив драгоценный горшок мастера Калдазона. В конце концов, почти плача, Киндан принёс оба горшка в комнату Мастера инструментов и обнаружил её пустой: Мастер, очевидно, всё еще скрывался у Мастера-Арфиста.

Немного успокоившись, Киндан решил последовать старой пословице «не буди лихо, пока оно тихо» и отправился после обеда на урок вокала к Мастеру Биддлу.

На двадцатой минуте своего урока Мастер Биддл опустил свою дирижерскую палочку и посмотрел поверх голов других учеников на Киндана.

— Я бы сказал, Киндан, что сегодня у тебя не лучший день для пения, — вежливо сказал Биддл.

Покраснев, Киндан смог только кивнуть в ответ. Это был не просто плохой день, это был ужасный день, и было ясно, что он станет первым из множества других, потому что голос Киндана, похоже, не определился точно, бас он, или тенор, и срывался всякий раз, когда он пробовал даже малейшее изменение тональности.

— Может, — любезно предложил Биддл, — ты попробуешь дирижировать?

Глаза Киндана расширились от волнения. Если и было то, что действительно приносило наслаждение Киндану, это руководить исполнением музыкального произведения. Повинуясь настойчивым жестам Биддла, Киндан пробрался в переднюю часть класса и, кивнув с благодарностью, принял дирижерскую палочку у Мастера Голоса.

Кажется, день становится лучше.

Но как только поднял палочку, давая команду хору начать пение, как послышался голос, — Киндан!

Это был мастер Калдазон. Лицо Киндана побледнело, и он неохотно вернул палочку обратно Мастеру Биддлу.

Похоже, день становился всё хуже.

— Это всё только потому, что ты растёшь, — успокоила его Нонала во время ужина. В свои тринадцать Оборотов она была на полголовы выше Киндана, но это было уже меньше, чем разница на голову еще Оборот назад.

— Ты еще подрастёшь, — уверенно добавил Верилан. Киндан улыбнулся ему, но не мог ему немного не позавидовать — Верилан мог быть уверен, что ему найдётся место в Цехе Арфистов; уже одно его умение копировать гарантировало это.