Арфист драконов

— О чем? — горько спросил Ваксорам. — Я глупый и не умею читать. Я не могу быть арфистом.

— Ты не глупый, — ответил Киндан. — Мастер Муренни говорит, что многие люди, у которых есть эта проблема, очень умны…

— Муренни знает? — спросил Ваксорам обвиняюще. — Я думал, ты никому не сказал.

— Я и не говорил, — повторил Киндан. — Я только уточнил у Мастера симптомы, не упоминая тебя.

— Тогда он должен подозревать, — с горечью ответил Ваксорам.

— Он мог подумать, что это Конар, — сказал Киндан. — Многие люди с этой проблемой — великие художники. — Ваксорам бросил на него косой взгляд. — Другие — хорошо запоминают стихи, особенно длинные баллады.

Ваксорам фыркнул: длинные баллады были его коньком.

— Мастер Муренни говорит, что люди могут научиться справляться с этим, — сказал ему Киндан. — Мы можем тебя научить.

— Зачем тебе это надо? — спросил Ваксорам голосом, полным боли. — И ему тоже?

— Я думаю, он будет учить тебя, потому что любой, у кого есть такая проблема, по-своему очень умён, а он ценит ум, — медленно сказал Киндан. — Я же хочу научить тебя, чтобы ты мог стать арфистом и перестать ненавидеть себя.

Ваксорам повернулся к нему, его глаза нашли Киндана в темноте. У Киндана не было слов, чтобы сказать, что он думает, но он чувствовал эмоции Ваксорама. Спустя миг он хлопнул старшего мальчика по плечу. — Пойдем будить Ноналу и Келсу.

Ваксорам остановил его жестом. — Нет, — сказал он, — пусть поспят до утра. Если мы разбудим их сейчас, они просто будут раздражёнными.

— Но Кориана…

— Это твоя проблема, — заявил Ваксорам.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Киндан.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — ответил Ваксорам. — От ваших взглядов скоро запылает воздух.

— Но…

— Ты ей нравишься, Киндан, — откровенно сказал ему Ваксорам. — А, может, даже больше. — он улыбнулся. — И очевидно, что ты её тоже любишь. — Улыбка исчезла с его лица, и он добавил, качая головой. — Жаль, что она дочь Владетеля. У вас ничего не получится. — и прежде, чем Киндан ответил, Ваксорам широко зевнул и сказал. — Если ты не против, я пойду спать. Сейчас я тебе плохой помощник.

— Конечно, — согласился Киндан.

— И отпусти Конара тоже, — сказал Ваксорам тоном, прозвучавшим наполовину приказом, наполовину предложением. — От него будет мало толку, пока он не отдохнёт.

— Но тогда останемся только мы с Корианой, — возразил Киндан.

Ваксорам кивнул, его зубы сверкнули в тусклом свете. — Ну, да, а что в этом плохого?

— Я поговорил с ним, — сообщил всем Киндан, вернувшись в Архив. — С ним всё будет нормально.

Конар взглянул на него и кивнул, устало зевая. Кориана улыбнулась младшему мальчику и удивленно зевнула сама. Как обычно происходит, лишь только она закончила, зевнул Киндан.

— Конар, ты должен поспать, — приказал Киндан.

Конар моргнул, затем пожал плечами и начал аккуратно складывать свою стопку Записей.

— Оставь их, просто иди отдыхать, — добавил Киндан.

Когда мальчик ушел, Киндан взглянул на Кориану.

— Я остаюсь, — решительно заявила она.

— Тебе тоже нужно поспать, — сказал он.

— Так же, как и тебе, — ответила она, перелистнув еще одну древнюю Запись.

— Я пойду спать, если ты пойдёшь тоже, — сказал Киндан. — Иначе, это будет неправильно.

Кориана не ответила, сосредоточившись на Записи в её руках.

— Как странно, — сказала она, жестом попросив Киндана подойти. Киндан медленно приблизился, его веки налились тяжестью. — Ты когда-нибудь видел Запись, подобную этой?

Она повернулась, чтобы отдать ему Запись, и их руки соприкоснулись на мгновение. Словно искра проскочила между ними. Киндан обнаружил, что смотрит не на Запись, а на блестящие голубые глаза Корианы. Он взял её за другую руку и потянул на себя из кресла. Кориана встала и позволила ему сделать это, её глаза смотрели только на него. Её губы раскрылись, и он почувствовал её нежное дыхание на лице. Осторожно положив Запись на стол, он прижал её к себе. Она охотно повиновалась, их глаза оказались друг напротив друга.

Кориана закрыла глаза, их губы встретились, и Киндан обнял её за плечи, еще крепче прижав к себе. Затем он закрыл глаза, чувствуя лишь прикосновение её языка и мягкость её губ. Он слышал только её дыхание, которое становилось всё быстрее, чувствовал её руки, обнимавшие его и гладившие его волосы, и свои руки в её волосах и мягкое тепло её тела, прижимавшегося к нему.

— О, Киндан, — простонала она, когда поцелуй, наконец, прервался. Кориана спрятала голову у него на груди, и он наклонился и поцеловал её нежную шею. Она задышала чаще, и вдруг оттолкнула его, глядя на него глазами, полными слёз, — Что же мы будем делать?

Киндан снова обнял её, и она с готовностью ответила ему, — Не знаю, — прошептал он ей на ухо. — Всё, что я знаю, это то, что я люблю тебя, Кориана.

Она плотно прижалась к нему, затем отпрянула и мягко поцеловала его в лоб, — Я тоже тебя люблю и буду любить вечно, — сказала она горячо. Они снова и снова целовались, долго и медленно, наслаждаясь сладостью губ и нежно лаская друг друга.