Арфист на ветру

Тем вечером он допоздна говорил с Иртом и Дананом в королевском зале. Моргон, сидя у очага, наблюдал за старыми, загрубевшими лицами короля и волшебника, которые озаряло пламя, и ощущал, как они оба любят эту великую гору. По просьбе Ирта он принес арфу. Руки чародея стали перебирать струны, прислушиваясь, как они настроены, но играть волшебник так и не начал.

– Я скоро должен отправиться в Остерланд, – сказал Моргон Данану, – и попросить Хара о том же, о чем и тебя.

Данан поглядел на Ирта.

– Ты идешь с ним?

Волшебник кивнул. Его светлые глаза будто случайно скользнули по лицу Моргона.

– Как ты рассчитываешь туда добраться? – спросил он.

– Ну, вероятно, я полечу. Тебе знакомо обличье вороны?

– Три вороны над мертвыми полями Остерланда... – Волшебник слегка ущипнул струну. – Нун в Ирье у короля-волка. Она явилась сюда, пока ты спал, и принесла новости. А до того была в трех уделах, помогала Талиесу тебя искать. Мэтом Анский собирает большое воинство живых и мертвых, чтобы помочь имрисцам. Он утверждает, что не собирается сидеть и ждать неизбежного.

Данан выпрямился.

– Это так. – Он подался вперед, сомкнув свои грубые руки. – Я подумываю вооружить рудокопов мечами, топорами, кирками – всем, что у нас есть, – и повести их на юг. Мои грузы оружия и брони ждут отправки в Имрисе, в Кирте и Краале. Я могу вместе с ними повезти и людей.

– Ты... – начал Моргон и запнулся. – Ты не можешь оставить Исиг.

– Я никогда прежде этого не делал, – признал король. – Но я не могу допустить, чтобы ты бился в одиночку. А если Имрис падет, то рано или поздно не устоит и Исиг. Имрис – главная твердыня нашего мира.

– Но, Данан, ты не воитель.

– Ты тоже, – напомнил ему король.

– И ты собираешься сражаться с Властелинами Земли кирками?

– Мы уже дрались с ними здесь. И будем драться в Имрисе. У тебя, как мне кажется, одна задача: найти Высшего, прежде чем найдут его они.

– Я пытаюсь. Я касался каждой мысленной связи землезакона Исига, а ему, похоже, хоть бы хны. Как будто я делал именно то, что ему было угодно.

Его слова странным эхом отозвались в его сознании. Но Ирт оборвал его мысли, наудачу потянувшись за вином. Моргон вручил ему кубок прежде, чем слепец успел его расплескать.

– Ты не используешь наши глаза...

– Нет. Иногда я куда яснее вижу во мраке. Мой разум простирается и объемлет мир вокруг меня, но с маленькими расстояниями не так легко управиться... – Он вернул Моргону звездную арфу. – Даже столько лет спустя я помню, на какую гору, поток, на какой ропот огня и на какой птичий крик я настроил каждую струну.

– Я бы хотел послушать, как ты на ней играешь, – сказал Моргон.

Волшебник решительно покачал головой.

– Не стоит, право. Я прескверно играю в последнее время, и Данан может это подтвердить. – Он обернулся к королю. – Если ты действительно собрался в Имрис, медлить не следует. Бои скорее всего начнутся на пороге зимы, и вряд ли есть время, когда бы ты был там нужнее. Имрисские воины терпеть не могут зимних кампаний, а Властелинам Земли что зима, что лето – все едино. Они и погода будут безжалостными противниками.

– Что же, – произнес Данан, помолчав. – Либо я стану драться с ними имрисской зимой, либо мне придется драться позже, но здесь, в моем доме. Завтра же начну собирать людей и корабли. Эша я оставлю здесь. Ему это не понравится, но он мой земленаследник, и было бы бессмыслицей ставить под удар в Имрисе обе наши жизни.

– Он захочет пойти вместо тебя, – сказал Ирт.

– Знаю, – Голос короля звучал спокойно, но Моргон почувствовал в нем силу могучего камня, который, возможно, один раз за все свое существование с грохотом придет в движение. – Он останется. Я стар, и если я паду... Когда валятся огромные, битые бурями вековые деревья, они причиняют наибольший ущерб.

Руки Моргона вцепились в подлокотники.

– Данан, – взмолился он, – не ходи. Нет никакой необходимости ставить под угрозу твою жизнь. Ты укоренился в наших умах с первых лет существования Обитаемого Мира. Если ты погибнешь, во всех нас умрет немалая доля надежды.

– Необходимость есть. Я буду сражаться за все, что мне дорого. За Исиг. За все жизни, связанные с жизнью моей горы. За тебя.

– Ладно, – прошептал он. – Ладно. Я найду Высшего, если даже придется вытрясти мощь из его разума, чтобы он высунулся из своего тайного убежища, чтобы остановить меня.

В ту ночь он долго беседовал с Рэдерле после того, как покинул королевский зал. Он лежал рядом с ней на мягких шкурах у огня, и девушка молча слушала, как он рассказывает о своих намерениях и замыслах Данана, о новостях, которые принесла в Исиг Нун, о ее отце.

– Хотела бы я знать, – сказала она, завязывая в узелки волоски бараньей шкуры, – не рухнула ли в Ануйне крыша от криков, которые наверняка вызвало такое решение.

– Он бы не принял его, если бы не считал, что война неизбежна.

– Это верно. Он давно видел своими вороньими глазами, что назревает война. – Она вздохнула, дергая шерсть. – Наверняка Руд и Дуак проспорят всю дорогу до Имриса.

Она задержала взгляд на огне, и Моргон, увидев выражение ее лица, коснулся ее щеки.