Аргентинец поневоле

Ой, Яша, ой! На башне святого Франциско как раз пробило одиннадцать часов и я понял, что времени у меня почти совсем не осталось. В час дня здесь все вымрет. А может и раньше. Удивительно когда же аргентинцы работают? Рабочий день начинается чаще всего в одиннадцать, к часу дня уже все устают работать и ложатся спать, после трех учреждения могут открыться на пару часов. А могут и забить на все и не открыться. Настоящие трудоголики!

И кроме того, иду я себе, иду и что? Процесс меня не увлекает! Это в маленьком городке на 30 тысяч обитателей за полчаса можно почти всегда дойти пешком до нужного места. А сколько сейчас жителей в Буэнос-Айресе? Пятьдесят тысяч? А может сто? Насколько я знаю, самым большим городом на двух континентах Западного полушария в первой половине 19 века был Мехико. 150 тысяч жителей. Нью-Йорк и рядом не стоял. И сколько же мне придется топать до центра Буэнос-Айреса от окраины?

Так что я резко повернул на сто восемьдесят градусов и быстро пошел назад. Боже ж ты мой! Без бабок мне в фешенебельных районах делать нечего. Поищем бюджетный вариант. Тут, ёлы-палы, с умом надо к делу подходить.

Парой кварталов ранее, я заметил на улице нечто вроде трактира, совмещенного с низкопробной гостиницей. Там постараюсь и зарезервировать себе комнату. Выдав себя за местного сеньора, чтобы не платить аванс. Оригинального, но своего в доску. А потом надо, кровь из носу, разменять пару сотен долларов. Иначе мне хана!

Но когда попаданцы трудностей боялись? Не помню такого.

В час когда от наступающей жары, кажется, и сил не было дышать, я нашел виденное ранее пристанище страждущих и путешествующих. Наполовину скрывающееся в тени оплетающего его вьющегося винограда. Над входной дверью в гостиницу висела большая жестяная ложка, покрашенная в красный цвет. Эта наполовину облезшая вывеска, висящая на поржавевшей цепи, предрекала здесь завтрак, обед и ужин, ночлег и прочие гедонистические радости.

«Да уж, не Метрополь, с панно на фасаде по рисункам Врубеля,» — пронеслась мысль у меня в голове. — «Но сойдет при нашей бедности!»

Перед входом, возле двери, на стене были накорябаны мелом строки:

«Клиент нормальный — дар природы, стыдитесь, нищие уроды!»

Это меня несколько смутило, но я все равно зашел.

Хозяин гостиницы был дороден и добродушен. Как часто бывает в подобных низкосортных заведениях он одновременно смахивал на плута и отравителя.

«Пардон! Какая гнусная рожа! Дегенерат!»- почему-то подумал я.

На меня не обращали внимания, как будто я явился сюда просителем. И куда только смотрит Роспотребнадзор и Союз защиты прав потребителей?

Ишь ты! Никакого клиент всегда прав. Этот считает что прав всегда хозяин. У-у, как всё запущено! Понабрали балбесов по объявлению, растуды их в качель!

На меня накатила волна вдохновения и я сразу взял быка за рога:

— Салют, амиго. Всех тебе благ и в руки флаг! Я Яго Хуарец из Росарио. Но последние десять лет путешествовал в Европе. Учился и жил там у родственников. Сейчас отправляюсь на родину. Немного вышел из бюджета, так что комнатка мне нужна чистенькая, но дешевая. А в «бюро иностранцев» ничего сообщать обо мне не требуется, так как я природный аргентинец.

Я сразу обозначил, что из местных, только малость подзабывший обстановку. А что делать, если аргентинцы, как самые «дружелюбные» люди на земле, сумели разосраться буквально со всеми?

С любыми соседями без исключения: уругвайцами, парагвайцами, боливийцами, перуанцами и бразильцами. С французами, хотя этих боятся и значит уважают.

С англичанами все сложно. С одной стороны они гринго и значит — старый враг. С другой — финансировали борьбу за независимость. В надежде на большие дивиденды. С третьей — требуемая ими национализация и передача им золотых и серебряных рудников не прошла.

В Буэнос-Айресе могут принять любой закон какой угодно, но рудники находятся в провинции и принадлежат местным вождям -каудильо, которые просто так свою главную собственность не отдадут. Ни за какие коврижки. То есть задолжность перед британцами все растет. А должник всегда ненавидит своего кредитора.

Что касается испанцев, то они сейчас враги из врагов. Как и португальцы. А так как католическая церковь яро вопила, что аргентинцы не достойны независимости, то римский папа, вкупе с остальными итальянцами, оказался в немилости.

Остальные европейцы просто гринго. Как и американцы, хотя последними восхищаются и используют их в качестве примера. Но все равно не любят. Так что любой человек, кроме аргентинца, будет крайне подозрителен в глазах хозяина этого «отеля».

Так как любой из «портеньос» горячо убежден, что, безусловно превосходит всех приезжих некими неоспоримыми достоинствами, а кроме того, обладает в этой стране несравненно большими правами по сравнению с чужаками. К тому же, тут все считают себя продвинутыми «прогрессистами» и не устают бросать камни в «дряхлые старые цивилизации Европы».

Моя заготовка сработала.