Аргентинский архив №1

Редрик Уолш уже в течение двух лет возглавлял так называемую «станцию» Центрального разведывательного управления США в Чили. Выходец из морской разведки, он Вторую мировую встретил в звании лейтенанта-коммандера на базе флота в Пёрл-Харборе и стал свидетелем первого поражения американской разведслужбы, прошляпившей концентрацию и последующую атаку на гавань японского авианосного соединения.

Оглушённый разрывами бомб, обалдевший от вида взорванной на рейде порта «Аризоны», унесшей на дно бухты в считанные минуты жизни тысячи американских моряков, придавленный к земле очередями пулемётов японских «зеро[22]», Уолш моментально понял, что флотская разведка — не его конёк. Он не был трусом, более того, во время той самой атаки японских самолётов на Перл-Харбор он даже сумел организовать расчёт какой-то полураздолбанной зенитной батареи и оказать сопротивление второй волне артналёта, теперь уже на сам город. И они даже успели сбить один и подбить второй японские истребители-бомбардировщики, за что впоследствии Редрику была торжественно вручена Серебряная звезда[23].

Героизм лейтенанта-коммандера был по заслугам оценён не только флотом, но и непосредственным руководством. После того, как театр военных действий несколько отодвинулся от Гавайских островов, и жизнь в Гонолулу слегка вернулась в своё русло, Уолш был переведён непосредственно в контору разведки, где занимался до конца войны стратегическим планированием операций своей службы на Филиппинах и в Малайзии.

Сразу после войны ему пришлось некоторое время работать в аппарате оккупационных войск на Окинаве, помогать в развёртывании разведсети теперь уже против своего недавнего союзника на Дальнем Востоке — Советского Союза. Здесь он достаточно преуспел и собирался уже завершить карьеру в разведке, но грянули очередные переформирования, в Америке решили систематизировать работу многочисленных разведслужб, приведя всё к какому-то общему знаменателю.

В 1947 году президент США Гарри Трумэн принял Закон о национальной безопасности, в результате Федеральное бюро расследований (ФБР) сложило с себя часть полномочий в области сбора информации, переложив их на плечи вновь созданного образования — ЦРУ[24] или Центрального разведывательного управления США. Основой ЦРУ Управление стратегических служб, однако в структуру вошли также представители армейской и флотской разведок. Так Уолш попал в «контору».

Его организаторские и прочие таланты новым руководством были по достоинству оценены и, после определённой переподготовки на «Ферме[25]» в окрестностях Уильямсбурга, он отправился покорять просторы Чили.

Работа «станционного смотрителя» в этой стране могла бы вполне могла бы считаться синекурой, если бы… В одной стороны — вполне лояльное к США местное правительство, щедро подкармливаемое с ладошки Дяди Сэма. С другой — невыразимо скучное существование на территории, которая, по большому счёту, никому не нужна. Минимум промышленности, карманная армия, столь же немудрящий флот. Какие могут быть тут геополитические интересы? Разве что, у американских промышленных корпораций.

Правда, был один момент, который грел душу Уолша: накануне ему по закрытой линии дозвонился полковник Снайдер из европейского отдела и сообщил, что к нему на встречу срочно вылетел представитель штаб-квартиры с определёнными полномочиями. И встречу обозначил именно здесь, в нескольких милях от Вальпараисо, на неуютном океанском берегу. К чему все эти условные меры конспирации в Чили, Уолш не совсем понимал, но что-то ему подсказывало, что в его судьбе грядут перемены. Как опытный разведчик, Редрик привык доверять своим внутренним ощущения, как правило, они его не обманывали.

Коммандер Уолш (а именно в таком звании он теперь пребывал) откинул обшлаг рукава щегольского плаща, мельком глянул на циферблат армейских часов: было без трёх полдень. Посланник, если он прибыл в Сантьяго, уже должен был бы показаться. Здесь, на продуваемом со всех румбов берегу спрятаться было просто негде. Но когда из-за спины раздалось негромкое: «Hello!», Редрик вздрогнул и резко обернулся.

Незнакомец среднего роста, облачённый, как и он сам, в элегантный плащ явно европейского покроя, улыбался ему из-под серой тирольской шляпы. Смеющиеся голубые глаза на неприметном лице без признаков растительности, смотрели благожелательно из-за стёкол круглых, как у германского министра Геббельса, очков.

На ногах — крепкие альпийские ботинки из буйволовой кожи, шерстяные мягкие брюки ложатся на них тяжёлыми складками. В руках незнакомец держал обычный чёрный зонт-трость.

— Добрый день, коммандер Уолш, — продолжил между тем незнакомец бархатным голосом, более подобающим какому-нибудь портье в фешенебельном отеле Монте-Карло, нежели секретному агенту. — Надеюсь, не напугал вас своим нежданным явлением?

Слегка оправившись от первого шока, Уолш нацепил одну из своих наиприятнейших улыбок и ровным голосом с нотками радушия произнёс: