Аргентинское танго (Игра до победы)

Рауль посмотрел Трише в глаза, и девушка напряглась, ожидая ответа.

— На следующий день назначен финальный матч. Мне придется уйти с приема пораньше, чтобы отдохнуть. Будет не слишком честно пригласить с собой какую-нибудь леди, а затем ожидать, что та уйдет вместе со мной, когда мне настанет пора удалиться.

Триша с облегчением вздохнула.

— Конечно, нечестно.

— Вы настолько прозрачны, мисс Томас, что вас видно насквозь, — сухо заметил Рауль. — А это опасно.

Триша резко обернулась.

— Почему вы так решили?

— Если человек не может скрыть свои чувства, окружающие непременно причинят ему боль…

Взгляд Рауля, казалось, предостерегал девушку. Но Тришу заинтриговало не столько это наставление, сколько настойчивость, с которой он постоянно держал ее в отдалении, не подпуская к себе.

— А вам причиняли боль? — спросила она.

— Не так, как вы предполагаете.

Он был беден, голоден и служил предметом всеобщих насмешек. Ей никогда не доводилось переживать ничего подобного, и она просто не сможет понять, что человек чувствует в таком положении. Эта богатая и благополучная девица думает только о себе. Однако борьба за выживание оставляет мало времени для сентиментальных чувств.

Прозвенел колокол. Конец игры. Рауль выпрямился и собрался уходить.

— Вы, конечно, захотите поздравить вашего брата с победой его команды.

Но прежде чем он ушел, Триша быстро схватила его руку.

— Пойдемте со мной. Я хочу познакомить вас с Робом.

Почувствовав пальцы девушки на своем запястье, Рауль глянул на ее нежную руку, которая казалась такой золотисто-бледной на фоне его темной от загара кожи.

— В следующий раз.

Его восхищала ее настойчивость, хотя Рауль понимал, что, несмотря на всю псевдоприземленность Триши, несмотря на ее поглощенность чисто земным и плотским, она ожидает от него больше того, что он может — или должен — ей дать.

Когда Лес подошла к месту, где стояли запасные кони игроков, конюхи уже начали уводить уставших взмыленных лошадей. Спешившиеся всадники хлопали друг друга по спинам, поздравляя с победой. В воздухе стоял гул веселых голосов. Лицо Роба так и светилось от широкой возбужденной улыбки.

— Поздравляю, Роб.

— Это все аргентинские лошади, которых купил Генри. Лучшие пони, на которых я когда-либо ездил. — Роб восхищенно потряс головой, глядя на лоснящуюся от пота кобылу, которую уводил конюх. — Я всегда считал, что наш Серый никому не уступит первого места, но эти кони… Надеюсь, я когда-нибудь смогу купить себе хотя бы парочку таких.

— Возможно, мы посмотрим, что тут можно сделать.

— Лес, что ты хочешь этим сказать?

— Всякий игрок хорош ровно настолько, насколько хороши его пони.

Лес не считала, что потакает прихотям сына. Роб уже доказал, насколько серьезно он относится к спорту. А поло, как и всякий вид спорта, требует соответствующего инвентаря и подготовки. Она уже несколько раз обсуждала с Генри Шербурном вопрос о подготовке Роба, спрашивая его совета, как подыскать хорошего тренера. Но пока еще не время говорить сыну о своих будущих намерениях. Все это потом, когда закончится турнир…

— Хорошая игра, Роб, — к ним присоединилась Триша.

Ее поздравления не произвели на Роба большого впечатления. Он все никак не мог забыть того, что сказала ему мать.

— Можем мы начать подыскивать их сразу же, как только вернемся домой? — спросил он.

— Кого это подыскивать? — удивилась Триша.

— Робу нужно улучшить свой комплект лошадей. На него произвели большое впечатление аргентинские лошади Генри, и я подумала, что мы, возможно, купим себе несколько таких же.

— Я знаю, Роб, с кем тебе стоит поговорить.

— С кем? — скептически осведомился Роб.

— С Раулем Букананом. Он и кучка других игроков сидят сейчас в местном пабе за пивом. Я как раз собиралась спросить тебя, не хочешь ли пойти туда вместе со мной.

Она понимала: Роб догадывается, что сестра хочет использовать его в качестве повода, чтобы еще раз увидеться с Раулем.

— Ты не против, Лес?

В последнее время Роб очень неохотно покидал Лес на долгое время, привыкнув к тому, что ему приходится восполнять отсутствие Эндрю.

Может быть, это было естественно в сложившихся обстоятельствах. И может быть, Тришу обижало, что мать выбрала для утешения Роба, а не ее саму. Она не знала. Она просто считала, что Лес поступает не слишком разумно, сосредоточив всю свою нынешнюю жизнь вокруг Роба. Возможно, прошло слишком мало времени и мать еще не вполне оправилась от удара, но, несмотря на это, Триша была убеждена: Лес следует больше бывать на людях одной, полагаясь на саму себя.

— Я не возражаю, — тихо проговорила Лес. — Сходите поразвлекитесь.

Но выражение ее лица — или, вернее, отсутствие всякого выражения — говорило о том, что она приносит себя в жертву.

— Лес, тебе надо начать ходить на свидания, — сказала она, поддавшись мгновенному порыву.

И тут же последовал немедленный взрыв.