Аргилай. Возвращение домой

Звякнула ржавая цепь. Из будки появилась огромная собака светлого окраса, вся лохматая, с черной мордой и черными висячими ушами. От неожиданности непрошенные гости застыли, как вкопанные. Страж подошел и медленно обнюхал каждого. А затем радостно завилял длинным тощим хвостом. Лиска улыбнулась и принялась гладить и чесать грозного хищника, приговаривая что-то нежное на варварском языке. Вскоре собака лежала на земле, задрав лапы к небу и вывалив слюнявый язык из пасти, а рыжая девочка начесывала теплое волосатое пузо лучшего друга человека.

Дверь избушки приоткрылась, на пороге появился долговязый незнакомец. Колючие глаза недружелюбно смотрели на гостей с худого лица со впалыми щеками.

– Вот сука, ага. – выругался худой мужчина, почесывая давно не бритый подбородок.

– И Вам доброго дня. – отозвалась Трицитиана, разглядывая хозяина домика.

Незнакомец хрюкнул носом, собирая его содержимое и смачно сплюнул добытые ископаемые в ближайшие кусты.

– Единственная из своего помета выжила, тварь, ага. – сообщил он, кивая на собаку. – Сколько не лупили – все одно добрая, ага. Охраны никакой, вон как ластится, зараза. Зарезать думали, ага. А как ощенилась, так щенки все как на подбор крупные, злющие. Вот и оставили ее, ага. Сейчас течка, потому тут держу. А то сынки мамку обрюхатят, породу испортят, ага.

– То есть деревня близко, – поинтересовалась Трица. – Ага?

– Ага. – кивнул незнакомец.

– Так-так-так… – пропел себе под нос Нюх, доставая из-за пазухи недавно приобретенную карту курьерской службы Бакарди, и огрызок графитового стержня, которым гномы обычно делают записи и рисуют чертежи. – Как говоришь ваша деревня называется? Мне тут понимаешь, карту надобно обновить, чтобы потом не доплачивать всяким тараканам усатым.

– Пирожок зовется, ага. – охотно ответил незнакомец и указал направление дрожащей рукой. – Недалече тут. Поезжайте, ага.

– Какое аппетитное название. – оценил гном. Закусив язык, он аккуратно вырисовывал буковки под неподписанным на карте кружочком.

– Кажется я слышу, как заурчало в твоем животе. – усмехнулся в бороду Бипа, подмигивая собрату.

– Я думал это в твоем. – откликнулся тот.

– И в моем. – согласился Бипа, забираясь в седо. – Харчей нормальный охота – мочи нет!

Дорога вывела из леса на небольшую равнину. В воздухе витал аромат цветов, и гудели пчелы.

– Вот это наша тема! – радостно причмокнул губами Бипа, указывая на поле.

В высокой траве виднелись две дюжины деревянных колод с соломенными крышами. От пасеки в сторону дороги шел невысокий человек.

Незнакомец остановился перед путниками, снял широкополую шляпу с защитной сеткой и поклонился в пояс.

– Добрые странники, мир вам! – поприветствовал пасечник мелодичным, вкрадчивым голосом. – Звать меня Карпыч, я староста села Пирожок.

– И тебе мир, староста. Я Трицитиана. – отозвалась наемница, а затем поочередно представила своих спутников, вновь назвав Аргилая странным именем Бу.

– Странники в нашем селе редкость, – все так же вкрадчиво продолжил невысокий мужчина. – Но мы рады каждому гостю коли пришел он с миром. Времена ныне тяжки, а дороги небезопасны. Хотя столь бравому отряду, як ваш наверняка не страшны люди лихие.

– Это точно, – хмыкнул Бипа, поглаживая обух своего топора. – Ежели кто тискаться полезет, то сопли ему утереть есть чем.

– Ты нам дядь вот лучше скажи, – подключился к разговору Нюх. – У вас только название такое или пирожки имеются.

– Ныне год не самый урожайный, – горестно произнес староста Карпыч и развел руками, которые заметно дрожали. – Беды сыплются одна за одною. Но для столь уважаемых гостей и пирожков спечем и медовуху откроем и баньку истопим.

Гном с обгоревшим хохолком на голове, аж подпрыгнул в седле.

– Да я тебя дядь за такое расцеловать готов! – вскричал Бипа. – Банька, медовуха, пирожки!

– А с чем пирожки? – сглотнув слюнки, поинтересовался Аргилай.

– А с начинкой! – хохотнул гном.

– С грибочками имеются, с ревенем да с брусникою, – разъяснил староста, после чего, подобострастно улыбаясь, сделал приглашающий жест. – Почто мы на дороге молвим? Окажите честь следуйте за мною.

Молчавшая все это время Трицитиана хмыкнула и кивнула:

– Ну веди.

Высокий, в полтора человеческих роста, частокол, опоясывал село Пирожок. Каждый кол сверху тщательно заточили и обожгли в костре для прочности. Крепкие дубовые ворота отворила худая женщина средних лет с очень длинными светлыми волосами, заплетенными в косу. Из-за ворот послышалось низкое утробное рычание.

– Тихо! Сидеть! – строго прикрикнула появившаяся блондинка, и рычание моментально стихло. – Ласково просим в село Пирожок, гости дорогие. – улыбаясь белозубой улыбкой, совершенно беззаботно проворковала, только что рявкнувшая женщина.

– Мария, – представил староста Карпыч. – Жинка моя.

– Очень приятно. – ответил Аргилай и вытянул шею, пытаясь разглядеть того, кто рычал. – Кто у вас там, тигры?

– Хлопчики мои, – проворковала женщина. – Пушок и Бубенчик. – Ко мне! – строго приказала она.