– …уехал в Швецию. А может, и не в Швецию, – усмехается Павел, – да и нет разницы. Потому что он сам не знает, для чего уехал. Я переписываюсь с ним, пытаюсь понять, чем он занят, так никаких вразумительных писем не получаю. Разговоры о трансгуманизации и хиппанских коммунах я тоже, естественно, всерьез не воспринимаю, там что-то другое. И это в его духе: еду туда, не знаю куда, еду за тем, не знаю за чем. Он такой непрактичный, несобранный… Все забывает. Уверен, он уже и не помнит, сколько стоил билет на паром. И где он теперь? Может, в коммуне какой. Я его спрашивал… Он, – Боголепов кривляется: – «Я прямиком в коммуну, у них остановлюсь – я уже посмотрел цены». Я: «Эти хиппи еще и деньги берут за ночлег?» Он: «Конечно». Я говорю: «Что, как в гостинице?» – «Нет, – говорит, – гораздо меньше. Просто копейки. У некоторых двадцать евро в ночь. У других чуть больше». И он к ним едет обсуждать план освобождения человечества из пут денежной системы! Странный человек. В нем все так. Он рассказывает ребенку страшные истории, и тот кричит по ночам… но он продолжает рассказывать… говорит, это развивает воображение… с ним, дескать, так же было… Кстати, он не хотел мне рассказывать, что его завернули в Белграде на паспортном контроле. Думал, я не узнаю. В Таллине все спят под одним одеялом – что-либо скрывать нет смысла.
– А я не знаю, – удивился Семенов. – Что там у него случилось в Белграде?