Аргонавт

Что самое интересное, с того момента, как он здесь появился, сам стал объектом внимания со стороны ряженого полковника, то и дело бросавшего на Бестужева взгляды украдкой – что Бестужев подмечал краешком глаза. «Полковник» расположился совсем неподалеку, вертел в пальцах незажженную папиросу и как-то уж очень демонстративно шарил по карманам. Ага! В конце концов он с самым непринужденным видом направился к Бестужеву, вежливо осведомился:

– Не найдется ли у вас спичек?

Это было произнесено на весьма приличном французском – чего, в принципе, как раз и можно ожидать от русского гвардейского полковника. Пока что никакой привязки…

– Разумеется, месье, – ответил Бестужев на том же наречии, вежливо приподнявшись и протягивая коробок в изящном серебряном футляре.

Разжегши папиросу и поблагодарив, «полковник», как и следовало ожидать при таких обстоятельствах, устроился в соседнем кресле, затянулся, выпустил красивое колечко. Бестужев преспокойно ждал подходов.

И они тут же воспоследовали. «Полковник» все с той же светской непринужденностью поинтересовался:

– Имеете честь быть родственником леди Холдершот?

– Вы ее знаете?

– Не был представлен, – сказал «полковник». – Но миледи – персона в высшем свете известная…

Он выглядел невозмутимым, уверенным в себе – но где-то в глубине глаз таилась тревога, Бестужев не мог ошибаться. Ну что же, все понятно: прохвост наверняка уже знал от своей «нареченной», что она знакома с миледи, пусть и заочно – и справедливо считал, что в такой ситуации возможны непредсказуемые осложнения… Мало ли как может повернуться. Даже людей недалеких угроза понести значительный финансовый ущерб делает весьма предприимчивыми, седьмой по счету граф, пожалуй что, мог и отправить следом за беглой родственницей человечка, сведущего в изнанке жизни, сам Бестужев так бы и поступил, такие вещи в жизни встречаются не реже, чем в авантюрных романах. Закон бессилен – но мало ли способов уладить дело, то есть найти средства воздействия на охотника за состоянием перезрелой девицы. Немало книг написано об изворотливости английских стряпчих, надо думать, романы эти несут в себе реальную основу…

«Так-так-так, – сказал себе Бестужев. – А не оказался ли я предсказателем вернейшим?»

Неподалеку от них расположился на диване молодой человек – безукоризненно одетый, совсем юный, со смешными реденькими усиками. Определенно он вел себя несколько нервно – то и дело бросал взгляды на Бестужева и его собеседника, тут же отворачивался с наигранным безразличием… Пожалуй, они и в самом деле стали объектом самого пристального внимания этого мальчишки – вот только он ничуть не походил на прожженного стряпчего, а для тайного агента по деликатным поручениям был чересчур неуклюж, неловок.

Пауза затянулась, и Бестужев сказал преспокойно:

– Увы, не имею никакого отношения ни к семейству леди Холдершот, ни к британской аристократии вообще… Иоганн Фихте, коммерсант из Германии.

– Полковник Капсков, – чуть склонил голову «бравый вояка». – Гвардейский вольтижерский полк его величества русского императора…

«Ах, вот как ты поешь, пташечка…», – ухмыльнулся про себя Бестужев. Ну откуда в российской армии возьмутся вольтижеры, присутствующие исключительно во французской? Даже если предположить, что этот субъект, как иногда случается, просто-напросто пытался подыскать близкое по смыслу слово… Да нет, в императорской армии не найдется таких полков, для именования коих по-французски пришлось бы употреблять слово «вольтижеры»… И эта нелепая фамилия, способная сойти за русскую только для тех, кто совершенно не знаком с русским языком и русской действительностью… Трудно сказать наверняка, но очень похоже, что пташка эта в чужом оперении выпорхнула отнюдь не из России, о которой имеет самые приблизительные представления…

– Очень рад знакомству, – сказал Бестужев.

У него был сильный соблазн заговорить по-русски и посмотреть, какова окажется реакция. Мало ли германских коммерсантов, ведущих дела с Россией, владеет русским в совершенстве? Нет, не стоит торопить события, этак можно и спугнуть…

– За столом миледи я оказался чисто случайно, волею корабельной администрации, – продолжал Бестужев непринужденно. – Значит, вы из России… Мой дальний родственник, барон фон Шантарски – российский подданный, лейтенант гвардейских улан. Быть может, вы встречались в Петербурге? Он служит в полку под названием как это… «Белый медведь»…

Почти без заминки «полковник» ответствовал с приятной улыбкой:

– О, как же, как же. Знаменитый полк. К сожалению, меж нашими полками, как это в гвардии случается, существует некоторая давняя неприязнь, и мы практически не общаемся. Я, увы, не слышал о вашем родственнике…

И с той же хорошо скрытой тревогой впился взглядом в Бестужева: ну-ка, как проглотит сие белыми нитками шитое объяснение немецкий купчина?

Немецкий купчина проглотил, глазом не моргнув, разве что похохатывая про себя вовсе уж откровенно: положительно, теперь и вовсе никаких сомнений, что пташка, точно, к России не имеет ни малейшего отношения…