Аргонавты

Дочь Зета смотрела прямо на него, держа одну руку у лба и сжав другой нож, приготовленный для жертвоприношения овна.

Послушай,- сказала она, наконец, после долгого молчания, в котором, казалось, была заключена вся любовь, вся кроткость и тишина ночи,- послушай Фрике,- начала она,- ты хочешь знать о золотом руне? Мы - цари, но мы - я и мой отец,- волшебники или жрецы, нам известны скрытые от иных людей тайны. Все, что рассказал ты теперь, было давно открыто мне богом войны Аресом. Золотое руно овна отец повесит в священной роще Ареса. Сторожить руно будет ужасный, извергающий пламя, дракон. О золотом руне узнают потомки Афаманта, твоего отца, потому что после жертвоприношения овна спасение и благоденствие их рода зависят от обладания руном. И они захотят любой ценой добыть его.

Слушай, Фрике! Я избавляю тебя от эриний, посылаемых тебе вдогонку Ино. Эта женщина тебе больше не опасна. Кровью овна насытится ее сердце, и поглотит ее мрак!

Фрике! - она неожиданно занесла клинок над самым сердцем златорунного овна, закрыла глаза и через миг упала без сил.

Это было чудовищно, это исчадие времени с царской повязкой на голове, чудовищно не только несовместимостью женской прелести и неведомостью своего происхождения.

Что гласила ее разгадка? Она вообще не гласила. Какого она была пола - мужского или женского? Здешний люд называл ее молодой львицей.

Ведь даже Фрике, вставая теперь с окровавленного песка, не мог вопросить...

Это был сфинкс. А, значит, это была загадка и тайна, тайна дикая, с львиными когтями, жадная до молодой крови.

Фрике стоял близко-близко...

Не поднимет ли вдруг это чудовище лапу с песка, не прижмет ли оно его, мальчика, к своей груди?

Долго стоял Фрике под звездами, перед исполинской загадкой, выставив вперед одну ногу, держа локоть в одной руке, а подбородок - в другой.

Когда он потом снова улегся во дворце рядом с Халкеопой, ему приснилось, что сфинкс превратился в златорунного овна с окровавленным лбом и сказал: «Я люблю тебя».

Глава 2 РОЖДЕНИЕ ЯСОНА

На берегу голубого морского залива в Фессалии брат обезумевшего от горя царя Афаманта, Кретей, построил город Иолк. Разросся небывало этот город, необычайным богатством и плодородием славились его поля.

Когда умер Кретей, править в Иолке стал сын его, Эсон, но его брат по матери, сын Посейдона, Пелий, отнял у него власть. И пришлось Эсону жить в городе как простому гражданину!

Когда же у Эсона родился сын, прекрасный мальчик, испугался Эсон, что жестокий Пелий убьет его сына, опасаясь, что именно к нему по праву перейдет власть над Иолком. И решился скрыть его.

Фессалия - это совсем особая страна, не похожая на прочую Грецию. Ее образовала обширная равнина, орошаемая многоводной рекой Пенеем и ее многочисленными притоками.

Окружена была эта равнина крутыми горами, а самой величественной была здесь гора Олимп, гора - исполин, земная обитель «олимпийских» богов.

Вторая гора, Осса, была менее замечательна, но зато третья, самая южная в этой цепи, лесистый Пелион, наводила ужас на равнину своими дикими обитателями.

Это были кентавры, полулюди, полукони, страстные и необузданные.

Однако, среди всех фессалийских диких кентавров появился один, который не только среди них, но и среди людей и богов прославился своей добродетелью.

Он охотно брал к себе на воспитание молодых витязей, отцы которых хотели их поставить выше себя.

Зная об этом, и Эсон отправился с сыном своим к мудрому кентавру Хирону.

Тяжело вздохнув, Эсон соскочил с колесницы, отпустил коней домой и отправился разыскивать этого нового зверя. Долго он шел вперед и вперед, пока перед ним, упираясь вершинами в облака, не встали каменистые склоны той горы, в пещере которой обитал отшельник Хирон.

Эсону очень хотелось пить. Он остановился и стал слушать, не журчит ли где-нибудь ручеек, но вместо плеска воды вдруг донеслось до него конское ржание и громкий топот. Это был вовсе не зверь, не конь, а самый настоящий кентавр: получеловек-полулошадь.

Пока Эсон с маленьким сыном на руках разглядывал удивительное создание, человек-конь остановился на горной лужайке и, приставив обе ладони ко рту, затрубил в них, как в трубу. Со всех сторон затрещали кусты. Целый табун точно таких же кентавров неспешно протрусил мимо Эсона и мальчика, поднимая облака пыли. Удивленный Эсон пошел за ними.

Скоро он вышел на большую поляну в горной дубовой роще. Тут между деревьев виднелись хижины, сложенные из грубых, больших валунов и прикрытые хворостом. Земля под дубами была утоптана, как гладкий глиняный пол. Но никого не было видно, только там и здесь валялись черепа оленей и груды костей, да, возле одной из хижин стоял хвостом к Эсону гладкий вороной кентавр.

Подняв руки и задрав кверху голову с острой бородкой, он срывал листья с высокого дерева и засовывал их в рот, мирно отмахиваясь своим лошадиным хвостом от комаров и слепней.

Эсон громко окликнул кентавра, на всякий случай выхватил все же меч.