Аргонавты вселенной

— Нужна громадная скорость — свыше десяти верст в секунду, чтобы преодолеть земное тяготение и кинуть планету к звездам и потом вести ее в желаемом направлении в пространстве!

— Эта скорость у меня есть.

— Ее мне дал радий. Мало того, — он мне дал еще одно: — мы с тобой сказочно богатые люди, Елена! — Я нашел философский камень древних алхимиков, — мы можем делать золото!

— Я выполнил свое обещание Чемберту, данное по телефону, помнишь? — И в кладовой Чемберта уже имеются слитки золота, полученные радиоактивным путем.

— Текучие неустойчивые элементы дают возможность менять выражение лица природы, сущность которой едина.

— Получить золото не труднее, чем получить свинец, чугун, латунь, олово…

— Одним и тем же способом можно превратить свинец в олово или в золото.

— Сущность материи — едина и капризные изменения ее форм всецело в руках того, кто владеет элементами распада радия: с помощью радия я могу металл или даже минерал превратить в золото.

— Если бы мы захотели, — мы легко бы вызвали крах всей буржуазной финансовой системы, обесценив на рынке золото, — навезя его сотнями пудов…

— Так радий помог нам привести в движение ракету и разрешил наши финансовые затруднения…

— И ты сейчас — не только жена капитана космического корабля, но и миллиардерша, Елена!..

— Но вернемся к «Победителю» — понимаешь ты теперь, Елена, каким образом полетит наша ракета?»

— «Как будто, я в общем уяснила себе принцип ракеты, но мне кажется, что она сгорит или разобьется на тысячу кусков, если прыгнет от земли с такой страшной скоростью: — десяти верст в секунду, как ты говоришь…

— По-моему, она должна загореться от трения о воздух; — ведь болиды и метеоры, попадающие к нам — эти падающие звездочки — сгорают в атмосфере…»

— «Правильно, Елена, — согласился Горянский, — и если бы ракета с такой скоростью ударилась бы в подушку земной атмосферы, то она, вероятно, еще прежде чем сгореть рассыпалась бы в пыль, — но она будет развивать скорость не сразу, а постепенно….

— В этой-то возможности широко варьировать скорость и заключается решение вопроса о том, можно или нет доставить человеческие существа живыми с одной планеты на другую.

— Ведь если бы мы, как герои Жюль Верна, захотели воспользоваться не ракетой, а пушкой, то прежде всего живые существа, заключенные в ядре, погибли бы от одной резкой перемены скорости, — просто погибли бы от перехода из неподвижности к скорости в несколько верст в секунду, которой обладает ядро при вылете из дула; они были бы расплющены о дно своего ядра.

— Вообще до сих пор никто еще из живых людей, кроме знаменитого барона Мюнхаузена, не умел путешествовать на ядре верхом или внутри его!

— Наша же ракета в противоположность ядру развивает вначале очень незначительную, сравнительно, скорость, не свыше тысячи верст в час, то есть лишь в два с половиной раза больше современного аэроплана, — ну, хотя бы нашего Л/З, на котором мы сюда прилетели.

С такой скоростью она прорезает плотный слой нашей земной атмосферы, который, как тебе известно, невелик и простирается над землей всего лишь на четыреста-четыре-ста пятьдесят верст…

— Полчаса будет более чем достаточно для ракеты, чтобы очутиться за пределами земной атмосферы в пустоте…»

— «Но ведь пассажиры ракеты все равно погибнут, невзирая на отсутствие сопротивления, если ракета разовьет свои десять верст в секунду, так как разница в скорости все равно будет огромная!» — возразила Елена.

— «Да, — и поэтому она все время, даже и в безвоздушном пространстве, все будет увеличивать скорость постепенно и равномерно, — ответил Горянский. — А с помощью медленного постепенного перехода можно приучить живые существа даже к очень большим скоростям».

— «Хорошо, — сказала заинтересованная Елена, — но если даже пассажиры ракеты перенесут такую ужасную скорость, благодаря постепенному нарастанию, то как же вы спасете их, когда ракета с такой безумной быстротой упадет на поверхность планеты, куда будет направлена? — Не сможет же она лететь в пространстве без конца, ведь придется же ей когда-нибудь причалить!»

— «Скажи, Елена, — ответил ей Горянский вопросом на вопрос, — когда поезд подходит к станции, он замедляет ход, не правда ли? — Почему нашей ракете не сделать то же самое?»

— «Да, но ведь у поезда есть тормоза, а каким образом ты затормозишь ракету в пустоте?»

— «Елена, — обратился к ней Горянский, — можно тебе задать маленькую задачу, вроде тех, которые ты, вероятно, решала давно, в гимназии.

— Ты не удивляйся, если она покажется тебе страшно простой: если у тебя будет десять рублей, а я у тебя отниму рубль, сколько останется?»

— «Девять…» — удивилась Елена.

— «Ну, а если еще рубль у тебя возьму?»

— «Ну, восемь!..»

— «… И так буду отнимать постепенно, пока у тебя останется вместо десяти рублей, ну, десять копеек, — может это случиться?»

— «Конечно, может…» — удивилась Елена, все еще не понимая.

— «Я думаю! — засмеялся Горянский, — у меня были приятели, которые спускали и более крупные капиталы…