Аргонавты вселенной

Ведь до сих пор наука знала лишь окаменевшие остатки допотопных растений, найденные в глубоких слоях Земли. Теперь — это были настоящие растения, сорванные Василием, настоящие цветы, настоящие листья, настоящие почки. Научная ценность этих образцов была неисчислима. Это понимал и сам Василий. Он относился к своей коллекции с большим почтением, искренне радуясь, когда ему удавалось принести редкостный образец и получить одобрение Николая Петровича.

Сокол, как и следовало ожидать, взял на себя геологическую коллекцию. Образцы разнообразнейших пород из почвы Венеры, найденные им в ущелье, подтверждали предположения Николая Петровича относительно происхождения этого огромного оврага с крутыми склонами. Сокол говорил:

— Собирать такую коллекцию мне очень легко, потому что наше ущелье само по себе является огромной коллекцией. Я прямо-таки не уверен, что где-нибудь еще на Венере можно отыскать какие-нибудь значительные добавления к этой богатейшей геологической коллекции!..

Бориса Гуро больше всего интересовал животный мир Венеры. Однако он был недоволен, ему не удалось за все время отыскать ни одного животного, которое не было бы представителем насекомых, или червей, или чего-нибудь близкого к ним.

— Это просто ужас, — огорчался он. — Уже не стоит и поминать всяких там бронтозавров, игуанодонов и так далее… Но — хотя бы единственное теплокровное животное найти! Хотя бы одно-единственное для утешения!.. Одни насекомые, одни омерзительные пауки и черви… Неприятная планета эта Венера. Настоящему охотнику здесь нечего делать. Если б мне кто-нибудь на Земле сказал, что я превращусь в охотника за насекомыми, я бы никогда не поверил!

— А вот те подземные чудовища? — спросил у него Василий. — Разве они не стоят тигра или еще какого-нибудь огромного хищника?

— Ты не разбираешься в деле, мальчуган мой. Да, это чудовище было опасным и страшным. Но оно было отвратительно. Огромное, необычайное насекомое, да и только. Разве можно сравнить его с благородным тигром… Фу, как только у тебя язык повернулся оказать такое! Тигр — это красавец, в него влюбиться можно. А это чудовище с его лапами, туловищем, брюхом? Только сумасшедшая природа Венеры могла выдумать этакое, не иначе…

Впрочем, Гуро был, прежде всего, человеком дисциплинированным и аккуратным в своих привычках, в своем отношении к обязанностям. Николай Петрович высказал желание привезти на Землю, вместе с другими коллекциями, и коллекцию образцов животного мира Венеры. И Гуро старательно выполнял это желание. Его коллекция была едва ли не самой богатой из всех. Правда, Василий, лютый враг всех насекомых мира, не мог без отвращения смотреть на эту коллекцию, но это было его частным делом.

Кроме того, ему приходилось так или иначе привыкать к насекомым. Николай Петрович именно на него возложил обязанности главного фотографа экспедиции. Василий должен был снимать все, — каждое растение, каждое животное. Ведь это обеспечивало возможность всегда иметь фактические материалы о природном виде животного или растения, — не в том виде, какой они имели в коллекции, а о настоящем виде живого представителя флоры или фауны Венеры.

Сам Николай Петрович, кроме общего руководства всеми работами, занимался метеорологическими и климатическими наблюдениями. В частности, он был очень рад, когда повторился ливень, не меньший чем тот, который был в первый день их пребывания на Венере. Николай Петрович измерил его.

— На земле не бывает таких дождей, — сказал он затем. — Здешний дождь по количеству осадков превышает едва ли не вдвое все земные максимумы. Его трудно измерять земными способами. Но это хорошо, что тут случаются такие дожди. Они помогают Вадиму и мне делать выводы относительно пород ущелья.

Действительно, громадные водопады, которые бурно проносились по склонам ущелий, смывали громадные слои почвы, перебрасывали гигантские каменные глыбы, которые без этих водопадов можно было бы сдвинуть с места разве что большими взрывами. Водопады открывали новые слои, новые породы. И после каждого дождя Сокол получал богатейший материал для изучения!

Уже неделю тому назад Николай Петрович за ужином сказал:

— Мы имеем все признаки того, что ультразолото должно быть где-то близко. Все эти образцы породы, — показал он на шкатулку, помеченную двумя крестами, шкатулку, где хранились самые интересные и ценные образцы пород, — все они, начиная с того осколка, который Вадим отбил для меня от скалы в день битвы с пауком, свидетельствуют об этой близости. Уверяю вас, товарищи, что это совсем как в детской игре — спрятанная вещь лежит поблизости, почти смотрит на нас и смеется над нами, что мы до сих пор не можем ее найти. Вот так и с ультразолотом. Будем искать, Вадим, будем искать! Нельзя позволять даже ультразолоту издеваться над нашей отважной экспедицией. Это просто нечестно с его стороны, — и мы должны покарать его за это!

Это заявление было покрыто дружными аплодисментами под дирижерством Василия.