Аргумент барона Бронина 4

— Дима мне много говорил, что ты выдающийся парень и что у тебя большое будущее, — наконец произнёс отец. — Я старался в тебе это разглядеть, честно старался. Но каждый раз, когда мы с тобой взаимодействовали, ты будто нарочно усердно доказывал что никуда не годен. Совершал какие-то глупые, абсолютно неправильные действия. Я тебя не видел, сын. И сейчас ты каким-то образом вошёл в совет, достиг чего-то, и я об этом слышу не от тебя, а от других людей. Но тебя по-прежнему не вижу. Сейчас ты говоришь со мной как мужчина, и это вызывает уважение, но я всё ещё тебя не вижу и не понимаю, как мне с тобой взаимодействовать.

— Здесь всё просто, — пожал плечами я. — Прекрати смотреть на меня как на свой промах или как на неудавшегося сына. Смотри на меня как на обычного человека. Тогда у тебя не будет причин испытывать разочарование. Быть может, у тебя слишком высокие ожидания к членам семьи Медведевых, а я их никогда не собирался оправдывать. У меня, как ты видишь, свой путь. Даже стихия своя.

Медведев поморщился, но покивал.

— Что ж, думаю, твои слова о том, что мне не стоит смотреть, как на сына, справедливы. Но вместе, думаю, мы сможем построить что-то интересное, учитывая тот факт, как много нас связывает. На самом деле, ты зря считаешь, что я не прислушивался к брату. Я ведь дал тебе одни из самых ценных земель нашей семьи, которые, к сожалению, не доходили руки освоить. Но тем не менее ценность их всегда была высока, и много крови пролилось за эти земли, не только с Гадюкиными или Гималаевыми, были и другие семьи. И, быть может, они тоже заявят свои права. Но это, как ты понимаешь, тоже некие подарки тебе.

Слушая его, хотелось хлопнуть себя ладонью по лицу. То есть он считает, что боевые столкновения с полноценными графскими родами должны были как-то помочь пятнадцатилетнему подростку стать сильнее? Но да ладно, допустим.

— Не переживай, в любом случае мы всё держали под контролем и не дали бы тебя в обиду, — продолжил отец.

А здесь, мне кажется, он лукавит. Что бы он сделал? Выкупил бы меня из плена, когда земли были бы захвачены, или воскресил бы из мёртвых? Тоже непонятно. Но да ладно. Думаю, это какие-то юридические особенности, в которые я пока не спешу вылезать.

Отец и сам решил ответить на не заданный вопрос:

— Видишь ли, выделением из рода всё не ограничивается. Глава рода обязан предоставить ряд уроков и опеку своему отпрыску. Многие на это плюют, на что, наверное, и рассчитывали Гадюкин с Гималаевыми. Но… — отец задумался. — Я буду прям и откровенен: всегда считал, что Ольга, царствие ей небесное, что Дмитрий, да и другие преподаватели, очень миндальничали с тобой.

Я же считаю, что для закалки настоящего воина нужна шоковая терапия. И потеря только что обретённых земель, думаю, тебя взбодрила бы, и дала глоток свежего воздуха. А так же понимание, что такое жизнь. Но, смотрю, тебе эти уроки ни к чему.

Я лишь хмыкнул. Отец же, не дождавшись от меня ответа, продолжил:

— Кстати, тебе ещё полагается неплохое состояние. Я рассчитывал выдать тебе его для найма армии и реванша перед Гадюкиными или Гималаевыми, в зависимости от того, кто забрал бы твои земли себе. А ещё ряд предприятий, которыми тебе тоже предстояло бы научиться управлять. Но это будем делать последовательно. Всё-таки процесс здесь не быстрый. Опять же, передача управления требует особых процедур и получения навыков. Поэтому будем действовать последовательно. Но, учитывая, какую хватку ты проявил, может, даже не придётся ждать твоего совершеннолетия.

Отец, говоря это, следил за моей реакцией. Набычусь ли я как подросток, или поведу себя как-то иначе.

Я же, хмыкнув, кивнул:

— Приемлемо. Меня это устраивает. В любом случае отказываться я ни от чего не собираюсь.

— Ну, вот и славно, — покивал отец, продолжая задумчиво оглядывать меня. — Как тебе учёба в Муромской академии?

— Занятно, — хмыкнул я. — Я бы даже сказал, лёгкая.

Отец хмыкнул.

— Ну, это первый курс. Дальше сложность учёбы будет возрастать по экспоненте, так что не расслабляйся.

— Постараюсь не посрамить род… Брониных, — выделяя каждое слово, произнёс я.

— Да уж, — протянул отец.

— Ладно, шучу, — хмыкнул я, глубоко вздохнув. — Ну что, мне бы отправиться учиться. Завтра будет финальное заседание. А дальше начнётся подготовка к боевой операции.

Отец покивал, на миг замешкался от чего-то, будто не мог на что-то решиться. Затем протянул мне свою здоровенную лапищу, которая была раза в три больше моей ладони. Мы пожали друг другу руки. Поднявшись, я ему кивнул и вышел из комнаты. Думаю, отцу есть над чем подумать. А я не хотел бы ему мешать в этом.

Быстро покинув нижние этажи, миновав пять постов охраны и блокирующих систем, к которым мне выдали доступ, я, наконец, оказался в преподавательском коридоре, ведущем в холл. Там уже в самом разгаре проходил обед. Я быстро миновал коридор, незаметно прошмыгнув в зал, и отправился к столу своего курса.