Аргумент десантуры

Растянувшись широкой цепью, солдаты начали внимательно прочесывать прилегающие к монастырю джунгли. По мере углубления в лесной массив им стали все чаще и чаще попадаться любопытные макаки, которые были взволнованы недавним убийством одного из главных самцов стаи. Макаки, обезьяны с хорошей памятью и умеющие различать людей не только по запаху, но и по многочисленным внешним признакам, поняли, что «томми» – это не те люди, которые убили их вожака. Однако им, по сути, было все равно, на ком срывать свою злость. Они швыряли в солдат всем, что попадалось им под руку, стучали им по каскам и засовывали за шиворот жуков-короедов. «Томми», и без того нервничавшие из-за непростого задания, совсем потеряли боевой дух. Следов сбежавших они так и не нашли, зато заработали кучу шишек и ссадин, а некоторые были покусаны какими-то непонятными насекомыми. Лейтенант с каждым пройденным метром выглядел все менее и менее уверенно. Следов Эйерс не было: она словно испарились. Он уже предчувствовал, какие крупные неприятности ожидают его в случае провала этого задания. А все факты свидетельствовали о том, что именно так и обстоят дела. Однако с каждым шагом ситуация не меняла своих унылых тонов: все так же орали обезьяны, все та же враждебная растительность оплетала щиколотки, словно не желая пускать человека дальше. Эта лесная реальность действовала на Уолша уже весьма угнетающе, но он упорно продолжал поиски. Вдруг где-то над верхушками деревьев раздался странный шум, напоминающий звук вертолетного двигателя. Лейтенант вполголоса скомандовал остановку и прислушался. Вертолет, вероятно, немного покружил примерно над тем местом, где остановилась группа, и продолжил свой полет в сторону леса.

Как только начало смеркаться, Уолш приказал утомленным солдатам прекратить поиски и возвращаться к храму. Сам он направился к джипу, достал рацию, и связался с командованием:

– Сэр! Да, сэр, это лейтенант Уолш! Нет, сэр… никак нет… Понятно, сэр! Есть исполнять! – Лейтенант выключил рацию и в полном разочаровании уселся на капот. Только что он доложил о провале задания. Генерал пообещал не просто снизить его в звании, а отправить служить капралом куда-то к черту на кулички. Но куда, куда же делись беглецы?

Глава 40

Над джунглями смеркалось. Макаки, раззадоренные неравной битвой с отрядом английских морпехов, что-то возбужденно визжали и перепрыгивали с ветки на ветку. Одна из обезьян ловко забралась в крону одного из крупных деревьев и уселась на удобной ветке. Напротив нее сидели люди. Макака удивленно осмотрела своих соседей. Те не проявляли никакой активности по отношению к ее скромной персоне. Обезьяна долго и пристально вглядывалась в глаза ближайшего к ней человека, как вдруг резко спрыгнула с дерева, и с нечеловеческими воплями понеслась дальше, догоняя свою стаю.

Батяня взял бинокль, в очередной раз взглянув на дорогу. На ней не было видно ни малейшего оживления. Он понуро опустил оптику и продолжал ждать. Они сидели в кроне этого дерева уже около пяти часов, и это не могло не надоесть. Занимать себя какими-то интересными мыслями было не с руки. Тем более мысли лезли в голову совершенно однообразные, и от их похожести становилось еще скучнее. Лавров устало посмотрел на своего соседа. Варенцов не выглядел удрученным или усталым. Он уже битый час внимательно наблюдал за макаками. Дипломат рассудил, что если есть хоть какой-то смысл торчать на этом дереве до ухода англичан, так пускай этот смысл будет заключаться в естествознании. Варенцов всегда был неравнодушен к дикой природе. И вполне естественно, что он, оказавшись в непосредственном контакте с представителями естественной фауны наедине, не мог упустить подобный случай и не понаблюдать за ними. Даже тот факт, что эти существа еще несколько часов назад чуть было не угробили бесценный кейс, не производил на него отталкивающего впечатления.

Однако Батяня и Лунин не очень-то разделяли подобные юннатские наклонности Варенцова. Им не сильно улыбалось сидеть на этом дереве, вдобавок окруженными сворой беспрестанно орущих макак. Каждый в этот момент размышлял о чем-то своем. Майор, например, думал о том, что скоро он возвратится в родную часть и сможет наконец-то нормально отдохнуть. Ведь его прервали в самый неподходящий момент!

Лунин скорее не думал, а вспоминал. Он, пожалуй, был единственным из всей компании, кто узнал о большинстве происходящего со слов других. Ему было даже немного обидно – ведь все самое интересное происходило без его участия! Сам-то он все это время находился под пристальным наблюдением Ингрид. Кстати, о ней: Эйерс-Котова висела тут же, привязанная к толстому суку. Она была без сознания. Лунин еще раз посмотрел на свои запястья, исполосованные веревкой, и злорадно ухмыльнулся. У него на коленях находился тот самый несессер, который до недавнего времени находился в распоряжении Эйерс. Его до сих пор немного мутило после столь частых вкалываний морфина, однако теперь и у него была возможность отыграться за двое суток, выброшенных из жизни.