Арианна - Гроза Драконов (СИ)

     Его убийственная хватка резко прекращается, а меня начинает душить ужасный кашель. Я все никак не могу вдохнуть, падаю на пол и корчусь на нем, продолжая внутренне стенать. Я устала! У меня больше нет сил! Сколько можно меня ненавидеть??? За что?????

    Рафаэль отступает назад и смотрит на меня с перекошенным от страдания лицом, словно я напоминаю ему о какой-то трагедии. Потом он разворачивается и убегает прочь…

    Подняться после всего пережитого и просто упасть на кровать – это все, на что у меня хватает сил. Слезы текут по моему лицу, а рыдания душат тело. Хочется призвать Ангела и отказаться от своей миссии. Или же просто телепортироваться в другую вселенную, где не будет ни Рафаэля, ни дворца, ни ненавистных драконов…

     Но я продолжаю лежать. У меня есть чувство ответственности и совесть. Знаю, что никуда не уйду. А жаль…

                                                     *     *     *

     Рафаэль сидел за столом в кабинете, когда я вошла в него по его зову. Скользнул по мне взглядом, остановился на шарфе, повязанном на моей шее (скрываю синяки), снова опустил взгляд. Глубокий печальный вдох на мгновение приоткрыл мне его «атмосферу»: он сожалеет. У меня запоздалые слезы в уголках глаз, которые тут же спешу спрятать за опущенной головой.

     - Присядь, - говорит он неожиданно тихо, и я сажусь на стул прямо напротив него.

     - Я сожалею, что напал на тебя, - произнес генерал медленно, а я не удержалась и взглянула на него. Он тоже смотрит. В глазах – печаль.

     - Я ошибся, - продолжил Рафаэль, не отводя взгляда, - принял тебя за адепта секты Сантан. Извини.

     Передо мной словно кто-то другой: человечный!

     - И как же вы поняли, что я не сектант? – иду на сумасшедший риск, спрашивая его об этом.

     Генерал, сделав глубокий вдох:

     - Слезы… У тебя текли слезы. Адепты Сантана не имеют слез. Они бездушны…

     В наступившей тишине я ощутила исходящую от него сильнейшую боль и тут же смущенно опустила глаза. Почувствовала, что моя обида проходит. Сейчас он почти не закрывается от меня: видимо, не хватает на это душевных сил. Сильное чувство жалости начинает наполнять мою душу. Когда он не ненавидит меня, я начинаю к нему все больше прикипать…

     Воздух между нами электризуется, моя жалость и сострадание непроизвольно начинают изливаться ментально, проникая Рафаэлю в душу. Он удивленно замирает, потом пристально смотрит в мое лицо. Я поднимаю глаза на него и отчетливо осознаю, что сейчас вышла за рамки. Мы смотрим друг на друга, приоткрытые для считывания эмоций, и генерал изумленно «ощупывает» мое отношение к нему.

     Я тут же испугалась. Спряталась. Опять опустила глаза. Но он уже почувствовал… Мое сжимающееся о нем сердце – он его ощутил! Корю себя за несдержанность, но корить, пожалуй, поздно.

     - Я принимаю ваши извинения, - наконец шепчу я. – Будут ли еще какие-то указания?

     Рафаэль немного насторожен и молчит. Быстро бросаю на него взгляд. Он смотрит на меня по-новому, оценивающе. Но ненависти и презрения больше нет.

      - Я позову тебя, - отвечает задумчиво, - пока можешь идти…

     На одеревенелых ногах выхожу из кабинета и лишь в коридоре хватаюсь за безумно колотящееся сердце. Я сошла с ума! А вдруг он почувствовал, что я – женщина? Вряд ли, конечно, но… а вдруг?..

                                                     *     *     *

     С того момента Рафаэль изменился. Я по-прежнему ходила за ним, как безликий придаток, но теперь он не всегда обращался со мною, как с вещью. Иногда он поворачивался и смотрел мне в глаза. Иногда он позволял мне уйти на отдых немного раньше. Иногда он даже называл меня по имени.

     О том страшном дне, когда генерал чуть не убил меня, я старалась не вспоминать. Мне до сих пор было немного больно, да и следы на шее еще не совсем сошли, но… я не хотела на него злиться. У него была веская причина так поступить. В тот день в Императорском дворце, в колыбели имперского могущества, адепты культа Сантан убили пятнадцатилетнюю дочь императора – Ариадну. Фанатики оставили надпись ее кровью на стене, как предупреждение всему правящему роду Муарон: «Скоро мы уничтожим вас всех!». Видимо, генерала потрясла смерть кузины, поэтому он на меня и напал…

     Хорошо, конечно, что Рафаэль оставил свои подозрения на счет меня. По крайней мере, так казалось. Я действительно увидела в нем душу, и мое сердце наполнилось милостью. Рафаэль, чувствую, что начинаю прилепляться к тебе все сильнее…

     Однажды утром генерал отправился прочь из дворца, захватив с собою только одну меня. Он заранее дал мне обычную дворянскую одежду, сам тоже переоделся подобным образом, и мы вошли в шумный город. Сотни людей сновали по улицам, периодически расступаясь перед колесницами и одиночными всадниками. Повсюду высились питейные заведения, бордели, магазины, но генерал по сторонам совсем не смотрел. Он шел вперед уверенной походкой, выдававшей в нем военного человека, а я едва поспевала за ним.