Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

— Отлично! — спокойно произнес Шахам, словно заранее знал, что иного ответа и не последует. Давай теперь подумаем, что нам нужно для операции…

Выйдя из здания штаба иерусалимской дивизии, Арик сел в выделенный ему Шахамом джип и направился в университет. Правда, в университете вместо того, чтобы явиться на свой исторический факультет и извиниться за опоздание, он свернул в сторону юрфака, заглянул в аудиторию, в которой читалась лекция по классическому римскому праву и попросил разрешить на минутку выйти в коридор студенту Ицхаку Бен-Менахему, прозванному за свой высокий рост Гулливером. О чем Арик Шейнерман говорил с Гулливером, так и осталось покрытым мраком. Известно лишь, что в тот день в аудиторию студент Бен-Менахем так и не вернулся, а вместо этого, как рассказывают очевидцы, через пять минут вместе со студентом истфака Шейнерманом вышел из здания университета, после чего они оба сели в джип и стремительно сорвались с места. Выехав из Иерусалима, Арик и Гулливер направились в сторону деревни Иехизкиэль, где в то время обретались Шломо Баум и Иегуда Даян — два бывших бойца разведроты дивизии «Голани», которой какое-то время командовал Арик.

Баума они застали за дойкой коров, и дальше все произошло по тому же сценарию, что и с Гулливером: короткий разговор, содержания которого никто не слышал, энергичная жестикуляция руками, и через несколько минут Баум снял с себя фартук и сел в джип, оставив своих буренок не доенными. Иегуда Даян против предложения Арика тоже возражать не стал. После этого все четверо вернулись в Иерусалим, на базу дивизии, и Арик сообщил Шахаму, что, по его мнению, группу можно считать сформированной — все трое его товарищей проверены в деле и за каждого он ручается головой. Шахам, однако, считал иначе: одобрив в целом выбор Арика, он присоединил к нему еще трех отборных бойцов своей дивизии — по его мнению, участие в операции семи человек делало ее более безопасной.

Вечером, возвращаясь с работы, Маргалит купила немного колбасы, копченого мяса и овощей, предвкушая, как она будет кормить уставшего от подготовки к экзаменам мужа. Но уже с порога ей в нос ударил резкий запах крепкого кофе, сигарет и мужского пота. Войдя в комнату, она застала весьма живописную картину: учебники по экономической истории Ближнего и Среднего Востока были небрежно брошены на кровать, а вместо них на столе лежали топографические карты, над которыми то переругиваясь, то перешучиваясь друг с другом, склонились семеро раздевшихся до трусов мужчин.

Принесенную ей колбасу и мясо это компания съела в один присест, впрочем, похоже, не особенно обратив внимание на то, что она ест — разработка операции по взрыву дома Мустафы Самуэли находилась в это время уже в своей последней стадии.

Арик разбил операцию на три части. Первая заключалась в том, чтобы глубокой ночью осторожно миновать пограничные посты иорданцев и войти в деревню Наби-Самуэль. На втором этапе они должны были найти дом Мустафы Самуэли, после чего взорвать дверь его дома и ворваться внутрь. Ворвавшись, группа должны были убить Самуэли и тут же возвращаться к израильской границе.

В девять вечера все участники операции оделись, вышли из квартиры Шейнерманов и направили на базу дивизии, чтобы согласовать детали плана с полковником Шахамом.

Поздно ночью группа Арика Шейнермана благополучно миновала пограничные посты иорданцев и бесшумно вошла в деревню Наби-Самуэль. Арик, который в любое время суток с легкостью ориентировался на любой местности хотя бы однажды увиденной на топографической карте, безошибочно привел свой маленький отряд к дому террориста. Однако дом был пуст — словно предчувствуя вкдущуюся на него охоту, Мустафа Самуэли накануне уехал вместе с семьей к родственникам в соседнюю деревню. Но Арик и его товарищи этого не знали. Шломо Баум заложил под дверь дома взрывчатку. Грянул взрыв, однако железная, на совесть сделанная дверь дома Самуэли, выстояла. Зато взрыв разбудил остальных жителей деревни, и ее мужчины, хватая висевшие на стенах ружья, начали выбегать из домов. Еще через несколько минут вокруг семерых бойцов начали свистеть пули, и это означало, что им нужно как можно скорее ретироваться. Бросив в окна пустого дома еще несколько гранат, они со всех ног побежали в сторону крохотной речки Сорек, за которой начиналась израильская территория…

На рассвете Арик вошел в кабинет не спавшего всю ночь Шахама.

— Все живы? — спросил Шахам, поднимая голову.

— Все! — ответил Арик. — Но, командир…

— Главное, что все живы! — облегченно выдохнул Шахам.

— Мы не выполнили задания, командир, — продолжил Арик начатую фразу. — Это — провал! Мы даже не смогли нормально взорвать дверь его дома. Да и в самом доме никого не было…

Но Шахам, поняв из этого короткого доклада, что произошло в Наби-Самуэль, оценивал ситуацию совсем иначе.

Выйдя в коридор, он обнял каждого участника операции, повел их в столовую и велел повару немедленно приготовить для всех сытный завтрак.