Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

В начале 1955 года все попытки премьер-министра Израиля Моше Шарета наладить с помощью американцев отношения с Египтом лопнули, как мыльный пузырь. Осознав, что Израиль, по сути дела, находится в международной изоляции, президент Египта Гамаль Абдель Насер²¹ пришел к выводу, что еврейское государство близко к гибели, и его нужно лишь, как сухое дерево, сначала раскачать с помощью террористических ударов, а затем одним мощным рывком вырвать из почвы Ближнего Востока. Ну, а если так — зачем с ним вести переговоры?!

Придя к такому выводу, Насер прервал все контакты с Израилем, начал подготовку к глобальной войне, а пока она готовилась, всячески поощрял формирование диверсионных отрядов фидаинов из жителей сектора Газа. Плоды этой политики Насера израильтяне ощутили мгновенно: фидаины то и дело добирались до расположенного почти в центре Израиля Реховота, и до конца января совершили более десятка терактов, почти каждый из которых сопровождался человеческими жертвами.

В феврале Бен-Гурион вызвал к себе Ариэля Шарона и спросил его, каким образом, с его точки зрения, Израиль должен отреагировать на эти непрерывные теракты. Шарон с ходу, не раздумывая, предложил ударить по той территории, которая была домом и основным плацдармом фидаинов — по сектору Газа. А так как за фидаинами стоял Египет, то удар должен был быть в первую очередь направлен на его военные объекты в Газе.

— Ты всерьез думаешь, что это возможно? — спросил Бен-Гурион.

— Я в этом абсолютно уверен, — ответил Арик.

В тот день эти двое разошлись страшно довольные друг другом, и Ариэль Шарон немедленно приступил к планированию атаки по Газе. Операция должна была включать взрыв главной водонапорной станции Газы — с тем, чтобы на какое-то время вся Газа осталась бы без воды; атаку на форпост египетской армии в пригороде и железнодорожной станции и ее путей на юго-западе Газы. К участию в этой операции Шарон привлек группу из 40 бойцов под командованием комроты Саадьи Эльякима, 34 бойца под командованием комроты Моты Гура, 20 бойцов во главе с комвзвода Авраамом Халаве и 50 бойцов под началом комроты Моше Януки. Всего в операции, получившей книжное название «Черная стрела» (вот где сказалось детское увлечение Арика романами Стивенсона!), должно было принять участие около 150 человек.

Уже перед самым выходом на задание к батальону Арика присоединился подполковник Давид Элазар по кличке Дадо. По одним источникам, Дадо, занимавшийся в генштабе вопросами разработки общей стратегии ЦАХАЛа, сам попросил у Моше Даяна разрешения участвовать в операции в качестве наблюдателя, по другим эта роль была поручена ему Ицхаком Рабиным, но ясно одно: Арик воспринял появление Дадо в качестве официального инспектора генштаба как пощечину, как знак того, что Даян ему не доверяет и считает, что после провала у Ликии за ним надо приглядывать. Естественно, отношения между Давидом Элазаром и Ариэлем Шароном сразу же натянулись, и в будущем это жестоко аукнется Арику — именно Дадо положит конец его военной карьере.

Но, пожалуй, единственное, о чем жалел подполковник Шарон накануне операции «Черная стрела» — так это о том, что рядом с ним нет верного Меира Хар-Циона, незадолго до нее отчисленного из армии на полгода.

Причиной этого отчисления стала проведенная Меиром Хар-Ционом в одиночку знаменитая операция возмездия в Иордании. За месяц до описываемых событий любимая сестра Хар-Циона Шушана вместе со своим другом отправились в пешую экскурсию по Иудейской пустыне. Молодые люди намеревались дойти до Мертвого моря, но посередине пути им встретилось кочующее из Иордании и обратно бедуинское племя. Шушана стала жертвой группового изнасилования, ее друга долго избивали, а затем их обоих зверски убили. И без того долговязый и тощий, Хар-Цион после этой трагедии еще больше похудел и, черный от горя, несколько дней мотался по армейской базе как живое впоплощение Ангела Смерти. Наконец, он попросил Арика отпустить его в отпуск из армии. Поняв, что Меир решил отомстить, Арик попытался было отговорить его, но, убедившись, что это бесполезно, дал ему «по-дружбе» машину и оружие, а затем подписал приказ об отпуске. На этой машине Хар-Цион пересек израильско-иорданскую границу, отыскал бедуинское племя, глумившееся над его сестрой, и взял в плен шестерых его мужчин. Затем он поочередно выстрелами в упор застрелил пятерых своих пленников и отпустил шестого, чтобы тот вернулся к своему племени и рассказал о том, что видел.

Сразу после этого разразился грандиозный международный скандал, и Меир Хар-Цион был после своего возвращения в Израиль немедленно арестован и отдан под суд. Под суд собирались отправить и майора Шарона, которого «подозревали» в том, что это именно он снабдил своего подчиненного машиной и оружием. Но вскоре командованию ЦАХАЛа стало ясно, что суд над Хар-Ционом и Шароном может открыть настоящий ящик Пандоры, и дело было решено спустить на тормозах — Шарона как любимца Бен-Гуриона вообще не тронули, а Хар-Циона на полгода отчислили из рядов армии.