Арифметика жизни. 1+2=2 (СИ)

На больничном пороге Виола обернулась. Всё таки, здесь началась ее новая жизнь, которую подарил ей Женя.

- Свобода, - прошептала Канарейка, вдыхая свежий воздух улицы.

- Надень шапку, - мама подала дочурке голубенькую шапочку.

- Ма, а где моя черная куртка? – спросила девочка. Привыкая к новой светло-бежевой курточке.

- Выкинула.

- А понятно, - отозвалась тихо девочка.

«И правильно, к чему воспоминания такие? От черного цвета надо избавляться ».

Проходя по мосту, Ольга Владимировна взяла за руку Виолу.

Женщина поморщилась – здесь ее ребенок умирал.

Виоле тоже сделалось не по себе. Не от того, что это место могло стать последним в ее жизни, а от того, что здесь они гуляли часто с Андреем…

Дома ждал папа.

- Мы хотели позвать твоих старых и новых друзей, - сказал папа, поглаживая свои усы. – Девчонки вежливо отказались, намекнув, что они что-то для тебя приготовили. А телефонов твоих новых друзей я не знаю. Как их хоть зовут?

- Кого?

- Мальчиков, которые тебя навещали.

- Женя и Артём.

- Тогда передай им сама, что они желанные гости в нашем доме! – заверила мама и прошла на кухню.

Отец с дочкой направились в гостиную. Виола будто заново видела свой дом. Хорошо жить, быть дома, рядом с родителями.

- Папа, почему всё так изменилось? – спросила дочь, смотря в потолок.

- А по-точнее? – отец тоже посмотрел в потолок.

- Люди, город…

- Когда человеку плохо, он вообще ничего не видит хорошего. Мир кажется жестоким и мрачным. Люди в этот момент кажутся злыми, никудышными. И сам ты кажешься ненужным никому…

- Ты так говоришь, как будто этим человеком был ты.

- Я, между прочим, тоже был юным, - улыбнулся папа в усы. – И тоже первый раз влюблялся.

- Первая влюбленность это мама?

- Нет.

- Нет?! – изумилась Виола.

- Нашу маму Олю я люблю. А любить и быть влюбленным это разное.

- Но в чём разница?

- Любят просто так и навсегда, разлюбить нельзя. А влюбляться можно часто. Чувствуешь разницу?

- Кажется, да. Только не сразу в жизни отличишь разницу, - Виола задумалась.

«А что у меня было? Явно не любовь. Значит влюбленность, неудачная. Андрей – пройденный этап» - девочка тряхнула головой. – «Я его не любила… он меня тоже нет. Интересно с кем он сейчас? Какая мне разница!?» - она снова крутанула головой, прогоняя мысли о нём.

- Голова лишняя? – в зале стояла мама в новом синем платье.

- Разминка для шеи, - вместо дочери ответил муж.

- А где Лиля? Опять спит? – спросила Канарейка, вставая с кресла.

- Она ещё маленькая у нас, всё естественно, - улыбнулась мама.

- Ага. Надо было её Соней назвать, - кивнула Виола и пошла в свою комнату.

Комната немного изменилась после последнего ухода хозяйки. Она ведь уходила, что бы, не вернуться. Виола вспомнила об этом: по коже пробежались мурашки. Она, конечно, могла бы приходить сюда в виде приведения. Нет, уж – человеком быть лучше! В комнате пропала мрачность, игрушки так же стояли на подоконнике, книги вместе с личным дневником Виолетты снова оказались на полках.

Девочка взяла дневник в руки. Из страничек выпала фотография Андрея Дъяченко. Когда то она не могла без этого парня. Да и на страницах дневника все мысли о Нем. Мама наверно всё прочитала и поняла. Не нужен этот дневник, как и воспоминания о Андрее. Канарейка не испытывая больше боли - посмотрела внимательно на снимок, а потом порвала. Первый блин комом, как говорится. И хватит о нем…

Тонкими пальцами прошлась по корочкам книг, стены, спинки кресла. Подошла к окну, разделала тюлевые шторы. Теперь и в ее комнату заскочил лучик солнца! В кроватке закопошилась малышка.

- Проснулась, маленькая наша, - Канарейка заулыбалась сестричке и взяла ее на руки. – Тяжеленькая стала.

- Всё же разбудила? – улыбнулась одним уголком губ Ольга Владимировна, когда обе дочки появились на кухне.

- Нет, мы сами встали. Кушать, наверное, хотим.

- Сейчас, мои маленькие.

«Надо же мама и меня считает маленькой. Приятно».

Ольге Владимировне оставалось только расставить чашки с чаем: для Виолы зеленый чай в фиолетовой кружке, для мужа черный крепкий в оранжевой кружке с изображением леса, для себя сок, для малышки молоко в бутылочке.

Папа прикатил к столу детский стульчик, в который усадили Лильку. Она сопела: её ручки хотели движения и хватать всё и ронять, а мама всё подальше отставила.

Семейство Канарейкиных уселось за обеденный стол. Мама разрезала торт «Муравейник», папа сидел шутил. Виола поняла, что она счастлива – семья в жизни человека имеет значение.

Всё же не уследили: Лиля дотянулась до тарелки супа для Сергея Степановича. Окунула пальчики в суп.

- Ну что жига? – тут же засуетилась мама вокруг ребенка.

Лиля перестала плакать, снова засияла как домашнее солнышко. Канарейка сама впервые накормила маленькое чудо. Чудо, долго не думая, после обеда уснула.

Мама с папой напомнили, что началась новая жизнь, но нужно потянуть успеваемость в школе. Виола послушно согласилась. Хотя представить себя снова в школе – довольно таки необычно. Она снова школьница! И в принципе ещё ребенок.