Ария для богов

Я решительно отбросила неуместное сочувствие. В конце концов, мы будем в безопасности, а остальное меня волновать не должно. Пусть политикой занимается отец.

Алекс, похоже, принял такое же решение, ибо хоть и по-прежнему хмурился, промолчал Так, в молчании, семейный ужин и закончился. Только когда мы с Алексом оказались в коридоре, тот спросил:

— Он всегда такой?

— Расчетливый и циничный? Да, увы. — Я кивнула. — Но в этом случае нам действительно есть за что не любить дэйнатаров.

— Знаю. — Алекс вполголоса ругнулся и добавил: — Дерьмовая эта штука — политика. Никогда не хотел становиться королем. Никогда.

Потом, будто опомнившись, коротко простился, и мы разошлись по своим покоям. Отдыхать. Наконец-то.

А вот Калионгу в этот момент было не до отдыха. Весь вечер огненный бог наблюдал за эльфийской делегацией и взволновавшей его Анариэль.

Ее эмоции, чистые, сильные, притягивали его как магнит. Особенно при осознании, что за счет более мощной эльфийской энергетики, да к тому же усиленные божественным даром, эти эмоции восполняемые. Калионг при желании мог находиться с Анариэль сколь угодно долго и не бояться, что та сгорит, как сгорела бы, к примеру, человеческая избранница его подопечного Арданэллира Инга.

Пожалуй, впервые огненный бог понимал болезненную привязанность Ашшарисс к эльфийскому мальчишке. Понимал и от этого злился. И на нее, и на себя. Ведь привязанность, если ей потакать, вполне могла перерасти в зависимость. Но зависимость — это слабость. А слабости не для него, первого в Круге Огня.

Но каких же сил стоило побороть соблазн и не навестить Анариэль! Например, когда она, усталая, отпустила горничную и сама принялась снимать украшения. Или когда сбросила платье и отправилась в ванную…

Желание было настолько велико, что Калионг противился ему исключительно за счет собственного упрямства. И одновременно впервые искренне хотел, чтобы Шер пришла и спровоцировала его. Тогда Калионг точно с полным самооправданием плюнул бы на все и, имея повод, отправился к эльфийке.

Однако именно теперь обычно назойливой богини не было. Даже когда Анариэль легла спать, Ашшарисс так и не появилась.

«И к лучшему», — убедил себя Калионг. Нельзя столь явно демонстрировать свой интерес. Особенно когда Трион и Диомант, огневики из его тройки, начали наращивать мощь.

А ведь Анариэль, судя по всему, принадлежит кому-то из них…

Скрипнув зубами с досады, злости и какого-то странного чувства, похожего на смесь зависти и уязвленного самолюбия, Калионг бросил последний взгляд на огненный сполох, сквозь который наблюдал за девушкой. А затем резким взмахом руки заставил его растаять.

Выспаться мне так и не удалось. И вроде не мешал никто, и постель была удобная, и в сон клонило. Но нет. Взбудораженное сознание никак не могло успокоиться, вновь и вновь перебирая события прошедшего вечера. И дня. Воспоминания о Калионге, о его прикосновениях и чертовом поцелуе были настолько яркими, что мучили меня полночи.

Только под утро я смогла наконец провалиться в черную яму без сновидений, и то предварительно поплотнее укутавшись в одеяло. Не потому, что мерзла. Просто в какой-то момент вдруг показалось, что огненный бог за мной наблюдает. При этом я прекрасно понимала, что со стороны выгляжу настоящим параноиком, ни с того ни с сего подскакивая в кровати и таращась в темноту. Но плавящий, кажется, саму душу янтарный взгляд я ощущала буквально кожей!

В общем, после третьего такого подскакивания я в одеяло и завернулась. А затем вдруг как-то резко уплыла в сон, словно кто-то взял и переключатель в голове повернул.

Очнулась уже только утром от оклика Марьяны.

И дипломатические мучения продолжились. Сразу по завершении завтрака мы отправились на встречу с дэйнатарами и полуночниками, где нам действительно предложили клочочек бывших земель. Да, именно на территории леса с пауками. Благо мы с Алексом уже были подготовлены к такому развитию разговора и удержали смешки при себе. Но переглянулись понимающе.

А папа, как и планировал, начал дотошно и мелочно трепать всем присутствующим нервы. Он сетовал на жуткие условия, на дискриминацию эльфийских меньшинств, требовал финансовой и силовой поддержки, да и вообще больше пространства для колонизации. Более того, припомнил какие-то священные эльфийские места, о которых до этого никто и не знал, и национальные реликвии, которые, уверена, дэйнатары при всем своем желании в сокровищнице бы не нашли. Хотя после почти часа аргументов и рассказов о каком-то ожерелье из невероятной чистоты камней не только дэйнатары, но и полуночники, да что там, даже мы с Алексом готовы были помчаться на его поиски. Лишь бы только многоуважаемый лорд замолчал.

В общем, переговоры были долгими и муторными, и радость приносили исключительно одному моему отцу.

Небольшой передышкой стал обед, а сразу после него на время финальной стадии переговоров меня отпустили прогуляться по Полуночному замку в компании жены принца Линнелира.