Ария для богов

— Кстати, а как лучше тебя звать? — на всякий случай уточнила я, ведь Ашшарисс и Варий звали его не Калионгом, а Тиарденом. Мало ли? Может, это что-то означает?

— Зови, как звала, — ответил тот. — Тиарден — просто еще одно имя. Обязательное, но неприятное для меня.

— Почему?

— Есть причины. — Калионг едва заметно поморщился. — Если интересно, можешь попросить у Инги почитать мою биографию, она как раз недавно ее дописала.

— Не хочу. — Я невольно поджала губы.

Имя жрицы Ашшарисс, которой благоволил и Калионг, вызывало слишком неприятные воспоминания.

Огненный бог понимающе хмыкнул:

— Она по-прежнему так тебе не нравится?

— Я больше не хочу ее убить, если ты об этом, — попробовала тактично закрыть тему я.

— Не об этом. — Калионг слегка качнул головой и улыбнулся, показывая, что уйти от ответа не получится.

Что ж, хочет откровенности? Хорошо.

— В таком случае она не нравится мне ровно настолько, насколько нравится тебе, — прямо признала я.

— Ревнивица.

— Это чувство присуще любой влюбленной женщине.

Я пожала плечами, а в следующий миг внезапно оказалась прижатой к мужчине.

— Скажи еще раз, — буквально прожигая меня пылающим взглядом, попросил-потребовал он.

— Ты ведь уже об этом знаешь, — смутилась я.

— Знаю. Но хочу слышать. Хочу почувствовать.

Боги питаются нашим духом. Нашими эмоциями. Но тому же Варию было абсолютно наплевать, что именно я испытывала — радость или боль. Главное, чтобы эмоция была как можно сильней. Он жаждал только насыщения и брал то, что хотел, любым способом.

Калионгу было нужно другое, и он уже дал обещание, что никогда не причинит мне боль. Он действительно мной дорожил, я это знала. А еще на самом деле, его любила и признаться в этом больше не боялась.

— Я люблю тебя, — произнесла я, отпуская чувства на волю и щедро делясь ими со своим огненным богом. Ведь они и так принадлежали ему.

— Ты сияешь, как чистейший бриллиант на ярком свету, — прошептал Калионг, покрывая мое лицо невесомыми поцелуями. — Я могу любоваться тобой вечность, моя искорка. Мое сокровище. Только мое.

Постепенно его поцелуи становились все сильнее и настойчивее. Они дразнили, распаляли, пробуждая во мне огонь желания. И этот огонь разгорался, заставляя не просто отвечать, но требовать большего. Требовать ласк его рук и жара его тела. Кусать губы от предвкушения момента полного единения и стонать, не в силах сдержать ураган эмоций в миг проникновения.

Плавиться под ним и ускорять такт его движений, заставляя их переходить из размеренных в резкие, даже болезненные. Возноситься на волне бушующей страсти все выше и выше. И на пике выдохнуть-выкрикнуть любимое имя.

А затем со сбитым дыханием лежать, прижимаясь к мужской груди. Слушать биение его сердца, ощущать разгоряченной кожей прохладу простыни и наслаждаться чувством наполненности и умиротворения.

— Устала, искорка? — Калионг легонько коснулся губами моего виска.

— Это приятная усталость. — Я лениво потянулась и вновь прижалась к нему.

— И все-таки тебе нужно отдохнуть. Ты слишком щедро отдаешь свою силу, — укорил тот. — Мне столько не нужно.

— Я не контролирую этот процесс. Я вообще не думала о какой-то там передаче силы, — сообщила я.

— Значит, тебе нужно научиться контролю.

— Это будет очень сложно, учитывая, что все мои мысли заняты только тобой. — Я решительно не желала думать сейчас ни о каком контроле. Поэтому, пока Калионг не продолжил скучную тему, вернулась к той, что интересовала меня: — Лучше объясни все-таки, что у тебя со вторым именем? Хотя бы коротко.

Огненный бог слегка прищурился, но все же на этот раз ответил:

— Коротко? Если коротко, то обычно имя детям дает отец. Однако Двуликая, будучи верховной богиней, тоже имеет право на имянаречение, так что у ее детей всегда два имени. В чертогах меня положено звать по имени, которое дал отец. Но поскольку, благодаря матери, я все-таки обладаю темной силой, а не силой Светлейшего пламени, как братец, то предпочитаю, чтобы хотя бы люди называли меня…

— Светлейший?! Твой отец?! Тоже?! — Я изумленно уставилась на Калионга.

— Да. Но я нелюбимый сын. Темное пятно на кипенно-белой мантии. — Он фыркнул. — Отец игнорировал меня с рождения, да и мать стал десятой стороной обходить после сего события, дабы повторения избежать. У Светлейшего темный сын, немыслимо ведь! Ну а сейчас, когда я еще и братоубийцей стал, лишив отца любимчика, тот и вовсе жаждет моей смерти.

— Ох!

— Сам убивать не станет, разумеется, — успокоил Калионг. — Но если подходящий кандидат появится, поддержит его непременно.

— Жуткие отношения, — я зябко поежилась. — Надеюсь, что…

— Приветик!

Неожиданно раздавшийся в спальне звонкий женский голос заставил нас с Калионгом одновременно дернуться на кровати и изумленно уставиться на… Ашшарисс! Невероятно, но богиня из мира Королевств сейчас находилась в моей комнате!

— Оу, вы заняты? — увидев нас, она осознала пикантность момента и деликатно прикрыла глаза ладошкой.

— Уже нет, — раздраженно откликнулся Калионг. — Ты как вообще сюда попала? В Ограниченный мир хода нет никому, кроме… твою ж Двуликую!