Ария для призрака

– Но зачем Костомарову стрелять в Кожухова? – спросила Рита. – Какой у него мотив?

– В театре говорят, что Костомаров и Кожухов постоянно собачились. Оба отнюдь не ангелы: трудно найти того, с кем они не поругались за время репетиций. Тем не менее у меня предчувствие… – Женька внезапно замолчал.

– Что за предчувствие?

– Да так, – уклончиво ответил он, и Рита поняла, что внятного ответа не дождется.

* * *

Несмотря на Женькин совет не приставать к Ворошило, Рита решила пренебречь его мнением: дело слишком серьезное. В конце концов, театр принадлежит ей!

Рита знала Семена, наверное, лет двадцать. Режиссер относился к немногим людям, с которыми отец хорошо ладил. Оба мужчины были амбициозными, талантливыми, неуживчивыми и страдали манией величия. Возможно, причина хороших отношений крылась в том, что их интересы не пересекались. Пару раз отец приглашал Ворошило, когда у него возникали проблемы с режиссурой. Между тем именно отцу Риты Семен обязан окончательным переездом с периферии в Санкт-Петербург: Григорий Синявский поспособствовал тому, что молодой тогда еще режиссер был введен в круг «нужных людей». Большинство талантов эгоистичны. Семен не являлся исключением и имел склонность приписывать заслуги себе одному. К Синявскому тем не менее он испытывал некую степень благодарности. Ворошило был вхож к ним в дом. Разумеется, присутствовал и на похоронах Григория Сергеевича. Правда, с тех пор он ни разу не зашел, но зато, когда выяснилось, что Рита готова сдать театр в аренду на время гастролей труппы Байрамова, Семен сделал все, чтобы спонсоры согласились на ее условия. Ему было приятнее иметь дело с теми, кого он знает лично, чем с незнакомыми или малознакомыми людьми. По этой причине режиссер, который терпеть не мог присутствия посторонних на репетициях, сделал исключение для Риты. Он позволил ей приходить в любое время. Рита старалась не злоупотреблять его благорасположением, но ей доставляло удовольствие смотреть, как Семен работает. Тем, кто плохо знал Ворошило, он казался взбалмошным, скандальным и начисто лишенным вкуса человеком. Возможно, в отношении его манеры одеваться они не ошибались, но только в этом. Как профессионал Семен считался абсолютным гением, и спорить с этим решались немногие.

Прежде чем войти в кабинет, долгие годы принадлежавший ее отцу, Рита постучала в дверь. Обычно рядом сидела секретарша Игоря, но сейчас она была в отпуске.

– Кто там еще?! – услышала Рита недовольный голос.

– Это Рита Синявская, – ответила она и вошла.

– Привет, – вяло поприветствовал ее режиссер, – ты не вовремя!

– Знаю, – кивнула она, усаживаясь в кресло напротив стола. – Слышала про Кожухова – это ужасно!

– Не то слово! Премьера накрылась… то есть, скажем, откладывается на неопределенный срок.

– Как Андрей?

– Хреново… Черт, такого со мной еще не случалось, ни разу я не срывал сроки!

– Это не твоя вина, – попыталась успокоить его Рита.

– Представляешь, билеты проданы заранее, а теперь придется все как-то компенсировать. Спонсоры телефон обрывают!

– Пусть продюсеры беспокоятся! Ты – всего лишь режиссер, с тебя и взятки гладки. Кроме того, еще не все потеряно. Я думаю, те, кто с такой готовностью заплатил за билеты, не станут требовать деньги обратно, узнав о происшедшем. Люди хотели увидеть шоу и увидят, только позже, чем ожидали. Надо подготовить заявление для прессы и успокоить зрителей.

– Да… Да! – лицо режиссера осветилось. – Ну конечно, заявление для прессы! Как я сам не додумался? Можно подыскать замену… – он снова сник. – Кожухов и Костомаров обеспечивали кассовые сборы. Одна половина женской зрительской аудитории шла смотреть на Андрея, другая половина – на Ивана. Где я, спрашивается, найду еще одну такую пару?

– А этот новенький, Макс, разве не хорош?

– Хорош-то он хорош, – неохотно признал Семен, – да вот только имени у него нет никакого. Кто знает, что это за фрукт, кто согласится платить за кота в мешке? Кроме того, его партия не главная. Что делать с Призраком?

– Хочешь мое мнение или это риторический вопрос?

Семен на минуту призадумался, а потом ответил:

– Ладно, давай мнение.

– На твоем месте я бы подождала. Устроила бы пресс-конференцию, поговорила с журналистами. Била бы на жалость к Кожухову, толкнула проникновенную речь…

– Ты цинична, как все юристы, – усмехнулся режиссер.

– Я выиграла бы время. Кто знает, может, ты рановато списываешь Кожухова. Он мужик крепкий, молодой и вполне способен выкарабкаться. А ты продемонстрируешь, что тревожишься за судьбу артиста, покажешь свою уязвимость – публика это обожает! Наш народ чертовски сентиментален. Тебе решать, но я как юрист дала тебе хороший совет, притом – бесплатный!